— Ты не можешь силой заставить меня ехать!
— Еще как могу, любовь моя!
— Оставь меня! — крикнула она и отвернулась. Натан опять схватил ее за руку, дернул на себя и легко заключил в стальные объятия. Они оказались так близко, что она увидела упрямый блеск его голубых глаз и мелкие лучики-морщинки, проступившие в уголках, когда он с прищуром посмотрел на нее:
— Даже не пытайся со мной драться, Эвелин. Я настроен решительно, и ты ничего не добьешься, только устанешь.
Она со всей силой вонзила каблук в мысок его ботинка.
Натан застонал от боли и слегка разжал пальцы — этого было достаточно, чтобы Эвелин выдернула руку. Но путь к спасению ей преградили двое незнакомых мужчин. Она размахнулась и ударила одного из них ридикюлем по носу. Мужчина вскрикнул и закрыл нос рукой.
Второй испуганно вытаращил глаза.
— Я буду кричать, — пригрозила она. — Я буду кричать во все горло, и люди прибегут на помощь!
— Если хочешь, можешь устроить сцену, — спокойно произнес Линдсей. — Это меня не пугает. Неужели ты не понимаешь? Никто не будет тебя спасать, потому что ты моя жена.
Наконец осознав его правоту, Эвелин попыталась вырваться, но он без труда ее удержал. Она была бессильна против него.
— Открой дверцу, — приказал он одному из мужчин.
— Подожди, подожди! — закричала Эвелин, желая выиграть время для размышлений. — Давай… договоримся по-хорошему.
— Я ничего не хочу слушать…
— Натан, Натан! Выслушай меня! — взмолилась она. — Я согласна покинуть королевский дворец и… и вернуться к моим родителям.
— Нет. Это будет истолковано как продолжение нашей ссоры. Все будут думать, будто я поверил в те сплетни, которые про тебя распространяют.
— Тогда я уеду в Шотландию и буду жить в папином охотничьем домике, а ты отправишься к Ламборну — где он сейчас живет? И никто ничего не узнает!
— Ламборн живет в Истчерче. Живо садись в карету! — Нет!
Схватив жену одной рукой за талию, Натан оторвал ее от земли и втащил в экипаж. Она быстро вскочила на ноги и метнулась к двери, но он стиснул ее плечи и рванул назад с такой силой, что она ударилась о его грудь. Его щетинистый подбородок щекотал ей висок, а лицо овевало теплое дыхание. Эвелин едва могла дышать в крепком кольце его рук.
— Натан, не делай этого, пожалуйста! Прошу тебя, Натан!
— Я бы тебя послушал, если бы не видел в своих действиях жесткой необходимости, — проговорил он, слегка задыхаясь, и вновь притянул ее к себе, одновременно придерживая засов. — Меня отнюдь не прельщает мысль о том, что ты опять будешь слоняться по аббатству.
— Клянусь всеми святыми, я никогда тебя не прощу! — прокричала Эвелин, тщетно пытаясь вырваться.