Натан огляделся по сторонам. Каким образом он оказался в ее спальне? О Господи, что же было вчера ночью? Последнее, что он помнит, — это как они сидели за карточным столом, и он проиграл Ламборну пятьдесят фунтов.
— Я жду.
Она коварно улыбалась, вскинув кверху одну бровь. Его запястье было привязано шелковым чулком к стойке кровати. Аккуратный скользящий узел находился высоко, Натан не смог бы до него дотянуться. Далее он заметил, что его лодыжка тоже привязана к стойке — по диагонали от обездвиженной руки.
— Могу я узнать, почему ты привязала меня к своей кровати? — хрипло спросил Натан, поморщившись от головной боли.
— Потому что ты должен передо мной извиниться.
— Ладно, прости. — Он дернул связанной рукой. — Может, расскажешь мне, как я сюда попал?
— Спроси своих приятелей, почему они решили принести тебя ко мне.
Господи, голова просто раскалывается на части! Ему нужно перебраться в собственную постель.
— Ну, хорошо, Эвелин, ты добилась своего. А теперь разреши мне встать.
— Только после того, как ты попросишь прощения.
Он закрыл глаза и потер веки пальцами.
— Я прошу прощения. Искренне. Всем сердцем. Прости меня, пожалуйста, — сказал он и открыл глаза.
— За что?
Натан не мог озвучить все свои прегрешения, но знал, что их очень много.
— З-за все, — с запинкой выдал он.
Она покачала головой, и золотистые волосы веером рассыпались по ее плечам.
— Этого мало, Натан.
Итак, все ясно: она хочет его помучить!
— Умоляю вас, мэм! Моя голова вот-вот взорвется, и ваши чудесные дорогие простыни будут безнадежно испорчены. Я чувствую себя полным идиотом от того, что каким-то образом оказался в вашей постели, связанный, как рождественский гусь. Простите меня, великодушно. И отпустите, пожалуйста.
Эвелин усмехнулась, и от этого смеха по спине Натана пробежала дрожь.
— Неужели ты всерьез думаешь, что этого извинения достаточно?
— Нет, — признался он, — но я надеюсь.
Натан подергал ногой, пытаясь избавиться от пут, — бесполезно! А ведь он сам когда-то учил ее вязать скользящие узлы. Как видно, она оказалась способной ученицей.
Эвелин засмеялась над его тщетными усилиями, подошла к кровати сбоку и сверху вниз посмотрела на Натана.
Он тоже улыбнулся. Обаяние — единственное оружие, которое у него осталось. Может быть, она все-таки сжалится над ним…
Но, увидев ответную улыбку Эвелин, он понял, что пощады не будет. В следующее мгновение она вдруг приподняла свои юбки, шагнула на кровать и оседлала Натана, сев на его живот, потом сжала коленями его ребра, положила руки ему на плечи и нагнулась — так низко, что ее волосы рассыпались по его груди, а лицо оказалось совсем рядом с его лицом.