– А, военный совет, – удивился вошедший Джей. – Ну, Джон, как обстоят наши дела?
– Отлично, и, Бог даст, будут еще лучше; А ты, парень, не разучился махать мечом?
– Вроде бы нет. – Джей пожал плечами. – Случается иногда.
– Леди Кайра вернулась к себе? – резко спросил Аррен.
– Я препроводил леди в ее комнату, предварительно выяснив, как ей удалось бежать. Она утверждает, что просто открыла дверь и вышла из комнаты. Ты не оставил стражника и не задвинул засов.
Опасная небрежность! Хотя дверь он не запер специально, поскольку не сомневался, что неприятель может напасть в любой момент и поджечь замок.
Он не допустит, чтобы кто-нибудь еще сгорел, чтобы она погибла…
Как Алесандра.
– Ты запер дверь?
– Нет. Я пришел узнать, намерен ли ты держать леди в комнате?
– Я присмотрю за ней, – ответил Аррен. Да, верный друг понимает его лучше, чем он сам. – Итак, говорили о нехватке оружия.
– Ну, замок-то мы ощипали полностью, – ответил Джей.
– А оружие павших?
– Все забрали, Джон, каждый меч, каждый нож. И у чужих, и у своих.
– Никого не пропустили? – весело сверкнул глазами тот.
– О чем ты?
– О великих мужах в усыпальнице этой великолепной крепости.
– Должен признаться, кузен, мне и в голову не приходило грабить мертвых. С другой стороны, покойникам оружие не требуется!
– Идем в усыпальницу? – предложил Джон.
– Вы не посмеете!
Кайра снова покинула свою тюрьму в башне. Только вот зачем? Чтобы потихоньку улизнуть или шпионить за ними?
Аррен бросил грозный взгляд на Джея, но тот лишь покачал головой.
– Леди Кайра! – холодно произнес шотландец. – Вы изволили почтить нас своим присутствием?
– Не посмеете! – запальчиво повторила она.
– Не посмею? Вы слишком часто употребляете это слово, что весьма странно, поскольку вы не в том положении, чтобы командовать здесь. – Скрестив руки на груди, Аррен наблюдал, как она спускается с последних ступенек.
Голова непокрыта, длинные золотисто-рыжие волосы распущены, глаза изумрудно-зеленые.
– Вы способны пасть так низко, сэр, и грабить мертвых?
В ее голосе звучали страсть и негодование. Да, Кайра обладает не только редкостной красотой, но и силой духа, внутренним огнем, которые неодолимо притягивали Аррена.
И если Дэрроу не хватил удар при известии, что он потерял Кайру, значит, он величайший на свете олух.
– Вы слышите меня, сэр? Трудно представить более гнусное преступление, чем ограбление усопших! Господь не простит вам такого деяния.
– О! Господь обсуждает с вами, что он простит, а чего нет? Вы общались с ним, сидя в добровольном заточении, которым наслаждались в последние дни? Придется вас разочаровать. Он меня простит, ибо это меньшее преступление, чем отбирать жизнь у живых. Идем, Джон, в усыпальницу.