Как же побороть эту коварную ауру чувственности, исходившую от Доминика и обволакивавшую ее точно так же, как и десять лет назад? Оливия приложила все усилия, чтобы взять себя в руки.
— Ты ошибаешься! — постаралась как можно тверже сказать она, однако голос ее предательски дрожал. — Я изменилась и совсем не такая, какой ты меня знал. Ты можешь мне поверить на слово: та глупая, незрелая девочка, которой я когда-то была, давно уже мертва и похоронена мной много лет назад. А что касается твоего заявления, будто ты скучал по мне все эти годы... В жизни не слышала подобной чуши! — Оливия поднялась на ноги и спокойно протянула Доминику свой все еще полный бокал шампанского. — Я читала в газетах о твоих любовных похождениях. Скажи мне правду... — она ядовито усмехнулась, — ты на сегодняшнем банкете уже успел переговорить с какой-нибудь молоденькой неопытной девушкой насчет того, чтобы провести с ней ночь?
— Неужели ты считаешь...
— Извини, но мне пора идти. — Оливия не стала слушать, что он ей скажет. Она поправила свой черный бархатный костюм и сняла с юбки пушинку. — Мне необходимо посмотреть, как обстоят дела с ужином. Все-таки за него отвечаю я.
Оливия повернулась и пошла прочь от Доминика уверенными, твердыми шагами, высоко подняв голову. Она сама не ожидала от себя такого спокойствия в момент произнесения своей заключительной речи. Наконец-то поставила на место зазнавшегося самца! Эта маленькая победа доставила ей невыразимое удовольствие, и она не могла не признаться себе в том, что для нее, проведшей весь вечер в тревоге и заботах, с нервами на пределе, ее ответ Доминику был как бальзам на душу.
Оливия пожалела о том, что так долго трусила.
Надо было сразу поговорить и поставить жирную точку в их бессмысленном романе. Но, по крайней мере теперь она навсегда перечеркнула все то, что произошло между ними много лет назад. Больше никогда гордый и самоуверенный Доминик Фицчарлз не заставит ее потерять голову.
Обернувшись на какое-то мгновение, чтобы еще раз насладиться унижением Доминика, Оливия, к своему удивлению, не обнаружила на его лице какой-либо печали или разочарования от столь холодного приема, который оказала ему бывшая подружка. Он смотрел, как она уходит, улыбаясь и насмешливо приподняв бровь.
Ну и ну! Это становится чрезвычайно любопытным, подумал Доминик. Он не спеша поднялся на ноги и отдал два нетронутых бокала шампанского проходившему мимо официанту. Так, значит, та мягкая, робкая девушка, которую он так хорошо знал в юности, отрастила себе длинные и острые коготки!