Входная дверь нараспашку, но в комнате никого нет.
Может, ей лишь показалось? Посмотрев мимоходом на себя в зеркало, Эми пожалела, что не привела себя в порядок. Выглядела она отвратительно — босая и непричесанная. На цыпочках она вышла на улицу.
— Итак, ты отказалась продать дом, пока не поговоришь со мной?
Эми так и подпрыгнула на месте.
— Я был уверен, что ты никогда не захочешь меня больше видеть, — сказал он.
— Я не слишком-то умна, особенно когда дело касается мужчин, — ответила она сухо.
Реми прислонился к стене и рассмеялся:
— Если я не вовремя, могу уйти.
— Нет... все нормально. Весьма вовремя.
Она сощурилась, приглядываясь. На нем были серые джинсы и белая рубашка с длинными рукавами, закатанными по локоть. Он выглядел хорошо, слишком хорошо. Втянув в себя воздух, она облизнула пересохшие губы.
— Надо было сразу сказать тебе, кто я.
Сейчас ей показалось, что его голос был совсем чужим, незнакомым. Она сглотнула, надеясь, что комок в груди исчезнет.
— Я не виню тебя за то, что ты меня ненавидишь, — вдруг произнес Реми. — Теперь ты все знаешь, поэтому...
Она подняла руку в предостерегающем жесте.
— Я прочла несколько газетных статей о тебе.
— Меня обвинили в убийстве...
— Дело было в неполадках в машине. Проблемы с переключением скоростей.
— Я убил при этом лучшего друга. Многие мои бывшие друзья и родственники не разговаривают со мной. Отец Андре был моим автомехаником. Ребенком я любил слоняться у гаража и наблюдать за его работой. Он многому научил меня, я начал разбираться в машинах, в женщинах. И все с его подачи. У моего отца никогда не было на это времени, — сверкающие глаза Реми пронзили ее. — И ты... ты знаешь, почему. Морис Лафитт теперь меня ненавидит.
— Это был несчастный случай, — сказала она мягко, в желании утешить его, — Да и трек был мокрым.
— Я был глупцом, эгоистичным задирой. Гнал машину на максимуме. Даже за гранью максимума.
— А кто научил тебя так гонять? Не Морис ли?
Реми подался к ней.
— Но ради чего? Ведь не ради того, чтобы я сбил его сына!
— Ради победы, я полагаю.
— Да, я должен был выиграть! Тогда для меня это значило все, потому что я хотел доказать человеку, который и отцом-то мне не был, что я чего-то стою.
Она отлично помнила их разговор с отцом, который произошел семнадцать лет назад. Захотелось обнять его, чтобы успокоить.
— Это твоя карьера, работа. Тебе платили за победу.
— Лучше скажи это Андре или его отцу! — Реми тяжело вздохнул. — Прости. У меня нет права так разговаривать с тобой. Если ты будешь мудрее меня, то быстро забудешь этот разговор, как и то, что мы раньше встречались. Мне нечего тебе предложить. Даже дружбу. Прости за то, как я поступил с тобой.