Одиночество никак не способствовало тому, чтобы забыть о Реми. Да что там! Она о нем тосковала, и с каждым часом все больше. За три недели она успела к нему привыкнуть, ведь они виделись каждый день. И теперь ей хотелось знать, что там с ним творится.
Конечно, Реми предупреждал ее насчет телефонных звонков, но она все-таки рискнула и набрала телефон дома Фурнье. Когда трубку на том конце подняли, ее охватила паника. Ответила женщина, и Эми чуть было не бросила трубку.
— Алло... можно Реми?
— Минуточку.
Она закусила губу. К телефону подошла другая женщина.
— Это Селин.
— Я... хочу поговорить с Реми.
— Вчера он уехал в Канн.
— Да. Селин, это Эми Уэзерби. Вы случайно не знаете, как идет расследование?
— Мы думали, что он вернется сегодня. Но он даже не звонил.
— Можно вас попросить? Если вы что-то узнаете, сможете мне сообщить, пожалуйста?
Дальше Эми услышала, как трубку прикрыли рукой. До нее донеслись приглушенные женские голоса.
Селин снова заговорила:
— Простите за ожидание. С вами хочет поговорить графиня.
Голос графини был ледяным:
— Мадемуазель Уэзерби? Я рада известию насчет продажи. Надеюсь, вы скоро покинете нас.
— Как только смогу.
— Что естественно, после всех этих событий. Селин постоянно наталкивается на репортеров, когда выезжает в деревню. Это так неприятно.
— Мне жаль, — проговорила Эми без всякой интонации, а сама задумалась: зачем тут Селин, если рядом нет Реми?
— Я предупреждала Реми. Он должен был оградить вас от этой шумихи, — продолжала его мать.
Эми не стала объяснять ей, что он и пытался.
— Если он вдруг позвонит, вы сообщите мне? Я бы хотела с ним увидеться перед отъездом.
— Не думаю, что это возможно. Его секретарша и лучший друг устраивают в Париже свадьбу. А он будет там шафером со стороны жениха. Это такое неожиданное событие. После Канн Реми сразу летит в Париж.
— Так значит... у него нет планов возвращаться в «Замок сирен»?
— Насколько я знаю, нет, — сладко проворковала графиня.
Глаза у Эми защипало, но плакать она не стала.
Она чувствовала себя как Золушка, которой после шумных огней бала досталась лишь зола. Все кончено. Пара дней, и она будет дома.
Эми сидела у бассейна и потягивала крепкий черный кофе, обжигающий язык, а вокруг надрывались цикады. Аппетитный круассан с маслом и апельсиновым мармеладом дополнял удовольствие от кофе.
Она уже давно насытилась, но все равно продолжала наслаждаться едой. Наверное, не надо было позволять себе такое роскошество, но, по всей вероятности, в ней открылся какой-то клапан, и после телефонного разговора с графиней она постоянно хотела есть. Впрочем, ей было совершенно все равно, влезет ли она теперь в свои новые обтягивающие джинсы.