Эверилл посмотрела на него с недоверием. Хотя она была довольна, что ее грудь ему нравилась, ей было трудно поверить в то, что он находил ее красивой. Но она не могла найти причину, почему он стал бы лгать. Может, он боится, что она подумает, будто он хочет жениться на ней из-за приданого? Но с какой стати? Это вполне обычное дело, именно поэтому за ней дают такое щедрое приданое, именно для этого приданое вообще существует — чтобы заманить мужа. Честно говоря, Эверилл удивилась бы, если бы кто-то заявил, что хочет жениться на ней не из-за приданого…
— Эйви? — Кейд слегка встряхнул ее, чтобы она обратила на него внимание. — Вы выйдете за меня?
— Да, но…
Она попыталась сообщить ему о своем последнем недостатке, о том, что у нее строптивый характер, но ничего не вышло, потому что он опять поцеловал ее.
Эверилл попыталась сохранить ясную голову, чтобы сделать свое признание в первый же удобный момент, но трудно сохранить голову ясной, когда Кейд вызывает в ней такое потрясение чувств. Ее сорочка каким-то образом упала с ее плеч и собралась вокруг талии. Теперь Эверилл была голой до пояса. Кейд ласкал ее грудь, сжимал, гладил, а Эверилл стонала, ощущая, как по телу разливается тепло. Тут Кейд на мгновение прервал поцелуй и снова опустил голову к ее груди.
— У меня строптивый характер, — выдохнула Эверилл почти сонным голосом в короткий миг, прежде чем его губы сомкнулись на ее груди.
— Да, — прорычал он, не отрывая губ от ее груди. — Это мне тоже нравится.
Потом он лизнул ее сосок, и Эверилл решила, что пусть уже все остается как есть. На самом деле она не поверила, что ему нравится ее характер, но это уже не имело никакого значения, поскольку своим характером она всегда могла управлять. Ей просто хотелось убедиться, что больше ей не придется пить, к чему ее принудил отец сегодня утром.
Довольная тем, что сумела признаться во всех своих недостатках, и тем, что Кейд не может теперь ни удивиться, ни разочароваться, Эверилл запустила пальцы ему в волосы и закинула назад голову со стоном, потому что он в это время ласкал сначала одну ее грудь, а потом другую. Его губы сводили ее с ума, потому что он упивался ею, а от его рук по телу бежали мурашки, поскольку его ладони скользили то вверх, то вниз по ее ноге.
Мышцы ее живота напряглись, и Эверилл инстинктивно развела ноги, когда пальцы Кейда прикоснулись к ее лону. Она застонала и выгнула спину.
— Ах, Кейд! — еле слышно проговорила Эверилл.
Ощущения, которые вызвали его ласки, были ошеломляющими и почти пугающими. Задыхаясь, Эверилл снова сдвинула ноги и прошептала: