— Вы понимаете, что вы сделали? — спросил Старцев.
— Понимаю. И горжусь этим.
— Это предательство! — вновь разъяренно воззрился Новосельцев на Шафрова, поднялся со стула и стал против него мрачной громадой, — Русская эмиграция тебе этого никогда не простит. Ты сошел с ума, капитан второго ранга. Господин генерал, Семен Сергеевич, — обратился он к Старцеву. — Потребуйте, наконец, от Шафрова забрать документы из большевистского посольства. Нельзя допускать этого!
— Александр Александрович, — примирительно с виду, но властно заговорил Старцев, — А ведь Федор Аркадьевич прав. Мой вам добрый совет — пока не поздно, заберите документы из посольства. Иначе мы вынуждены будем принять меры.
— Что? — вступилась за Шафрова Марина. — Как вы смеете вмешиваться в нашу жизнь? Кто вам дал на это право?
Шафров вновь жестом руки остановил ее и, обращаясь к Старцеву и Новосельцеву, ответил так, что у них не возникло сомнений — решение он принял обдуманно и изменять его не станет.
— Господа, — заговорил он тихо, с трудом удерживая волнение. — Я долгое время живу за границей, но по городам и весям Европы любовь к Отчизне не растерял. — С каждым словом голос его звучал громче, увереннее. В нем чувствовались воедино слитые воля к достижению цели и гнев к тем, кто осмелился ему мешать. — Все это время я чувствую себя моряком в затянувшемся дальнем плавании и жду счастливую минуту, когда мой корабль ошвартуется у родного причала, — Он повысил голос и уже не без торжественности заключил, словно давал клятву, — Я взял курс на Родину, господа, и никто не собьет меня с этого курса, не помешает достичь желанных берегов. Я пойду на абордаж, на таран, но цель свою достигну! — Победно посмотрел на Старцева и Новосельцева. — Я сказал все, господа. Честь имею.
Громко хлопнула дверь за Старцевым и Новосельцевым. Шафров устало опустился в кресло.
* * *
Тяжелым выдался для Бельгии тысяча девятьсот сороковой год. Одно за другим складывали оружие перед немецким вермахтом государства западной Европы. Присоединена к Германии Австрия, оккупированы Польша и Чехословакия, капитулировала Дания, окончена молниеносная война с Норвегией.
Напряженная политическая обстановка, доведенная Гитлером до военных конфликтов и войн, вынуждала государственных деятелей малых стран, судьба которых до поры, до времени еще не была поставлена на карту и не предрешена генеральным штабом вермахта, с пристальным вниманием следить за дальнейшим развитием событий. С чувством опасения следил за ними и король Бельгии Леопольд Третий. Доклады премьер-министра Пьерло, министра иностранных дел Спаака, министра обороны Дени и без того неутешительные, с каждым днем становились тревожнее и не вызывали сомнение в том, что война подошла к границам Бельгии, что начало ее — дело времени, а скорее всего — воли Гитлера.