Марго сунула руки в карманы. Материя на бедрах натянулась, четко обрисовывая все изгибы тела. Брюс опять затаил дыхание.
— Прекрасно, но все равно я буду здесь поблизости.
Она помедлила, а потом перешла к главному. Эта неожиданная встреча избавила ее от необходимости звонить ему.
— Я подумала, что будет неплохо, если приготовлю ранний обед, чтобы не бегать по ресторанам. — Шампанское и сандвичи, оставленные в холодильнике, предназначались для более позднего времени. — Так им не придется беспокоиться о еде до четверга или даже до пятницы. — Она улыбнулась, подумав, как прекрасно было бы жить, питаясь одной любовью. — Приглашаю и вас, если вы не против, конечно.
Его первой реакцией было отказаться. Но он не был уверен, что сможет это сделать.
— Нет, я... Вы готовите? — он не мог представить ее на кухне. В ванной — пожалуй, лежащей в пене, в спальне — конечно, даже в совете директоров, но не в кухне. Для Марго это место было слишком приземленным.
Ее плечи горделиво распрямились, расцвела ее обворожительная улыбка, та самая, ради которой он готов был совершить невероятные безумства вчера.
— У меня многочисленные таланты, — с усмешкой сказала она.
— Я принимаю ваше приглашение, спасибо.
Брюс подумал, что она решила забыть все, произошедшее вчера, как будто ничего и не было. Он одобрил такое решение.
Марго ничего не сказала относительно его глупейшего поведения. Он понимал, что надо объясниться. Хотя не знал, как это можно сделать, чтобы оправдаться.
Но попробовать стоит, даже следует.
— Марго, относительно прошлой ночи... — Он замолчал, не зная, как все ей объяснить. — Я не собирался...
— Удрать, как затравленный кролик? — поддержала Марго беседу, заполняя грозящую надолго затянуться паузу.
— Кролик? — Его брови сошлись на переносице. — Я так на него похож?
— Вы не похожи на кролика, — милостиво сказала она. Ее глаза прошлись по его торсу. — Но вот бегаете вы так же быстро. — Она смотрела весело и насмешливо. — Я не собиралась содрать с вас шкуру, чтоб на стенку повесить.
Не прикладывая никаких усилий, она заставила его почувствовать себя даже большим дураком, чем он себя ощущал.
— Я не собирался так уходить. Только, только...
— Вы ощутили вину за то, что поцеловали не свою жену, а кого-то другого?
Более того. Поцелуй оставался просто поцелуем, хотя и здорово вышиб его из колеи. Но главным было то чувство, что стояло за поцелуем, оно и заставило его отступить.
Ощущение это перевернуло его душу. Желание, которого он не испытывал с тех пор, как умерла Элен. Желание, ошеломившее его. Ему захотелось оказаться с ней в постели. Овладеть ею и насладиться этим.