Вот из-за чего он чувствовал себя виноватым. Из-за того, что не смог устоять, из-за своей неверности.
Из-за того, что смеет жить после смерти Элен.
Но объяснить такое невероятно сложно, они едва знают друг друга.
Поэтому он пошел по пути наименьшего сопротивления, кивнув:
— Пожалуй, смысл в этом.
И во многом другом, подумала Марго, глядя ему в глаза. Но личная жизнь — собственное дело каждого. Кто-кто, а она знала это.
— Вы не обманываете вашу жену, Брюс, — мягко сказала она и потрепала его по руке, стараясь снять тяжесть с его души.
Хотя кругом шумела толпа, ревели моторами самолеты, он слышал лишь ее.
— Вы никого не обманываете, разве что себя самого. Ничего страшного, если чувства пробуждаются вновь. Если Элен была хоть вполовину так хороша, как вы ее описываете, она ни за что не согласилась бы, чтобы вы похоронили себя заживо. Ей бы хотелось, чтобы вы были счастливы.
— Я счастлив, — заявил Брюс. Ответ родился автоматически. Он достаточно часто твердил это в ответ на упреки Бесс. — Относительно счастлив, — поправился он, потому что она продолжала неотрывно глядеть на него широко открытыми, сверкающими голубыми глазами. Глазами, которые не желали мириться с полуправдой.
Марго знала, когда надо уступить. Все, что ей хотелось сказать по этому поводу, она сказала. Остальное решится само собой. Так уж устроена жизнь.
— Замечательно, — сказала она легко. — Так вы придете на обед? Это у Элайны. Я подумала, что сначала мы отвезем их туда, а после обеда — в их квартиру.
Оставим квартиру на десерт, подумала она, заранее предвидя реакцию Ланса на ее творчество. Их совместное творчество, поправилась она, вспомнив, как благородно Брюс позволил распоряжаться собой почти целый день.
— Да, приду, — согласился Брюс. Судя по всему, иного выхода у него нет. Не очень красиво пропускать первую по прибытии торжественную трапезу Мелани и Ланса. Теперь особенно, когда отношения с сыном едва наладились. И вообще, надо признать, ему было любопытно оценить кулинарные способности Марго.
Его внимание привлекли первые пассажиры, появившиеся на выходе.
— Мне кажется, самолет уже приземлился.
Быстро оглянувшись, Марго взяла его под руку.
— Пойдем. — Она направилась к выходу, перед которым постепенно начал собираться народ.
Брюс чувствовал смутное удовольствие оттого, что ее рука лежит на его руке.
Ланс оцепенел, когда переступил порог своей квартиры.
Недоуменно смотрел он на тронную комнату времен короля Артура.