Собака подпрыгнула высоко в воздух и в воздухе же перевернулась.
Я и подпоручик Морозов лежали на выжженной траве вала. Вдруг подпоручик Морозов поднял голову. — Что у тебя, Зотов?
— Да вот, не разберу!.. Малограмотен, а говорят, — про вас, господа офицеры.
— А ну, дай-ка!
Вдали, по южную сторону вала, гудел автомобиль. «Не Врангель ли?» подумал я, оборачиваясь.
Автомобиль приближался. Под грузной стеной вала он казался совсем маленьким.
— Да смотри же!..
Подпоручик Морозов дернул меня за рукав.
— Смотри, Брусиловым подписано!
— Где?
Лист бумаги в руках Морозова долго бился под ветром.
— Где?..
— Да подожди ты!
Наконец удалось схватить его за края.
— «В дни, когда польская армия…» — стал читать подпоручик Морозов.
— Эй, подождите!..
— «…обращаюсь я к вам, русские офицеры, вместе со мною воевавшие и на полях Галиции и…»
— Эй, оглохли? — уже возле нас кричал штабс-капитан Карнаоппулло. — Я приказываю!.. — И, вырвав из наших рук воззвание, он вдруг круто обернулся и взял под козырек.
— Смирно!..
Автомобиль мчался уже по дороге под насыпью. В автомобиле сидел генерал Кутепов. Одна рука Кутепова лежала на черной квадратной бороде, другую он держал возле козырька корниловской фуражки.
— Вольно!
— Вольно! — И, зажав в руке смятое воззвание, штабс-капитан Карнаоппулло пошел вниз по дороге. Длинный шнур нагана спускался до самых его колен.
— Городовой! — сказал подпоручик Морозов, отворачиваясь.
Поднятая автомобилем пыль медленно подымалась на вал. Подпоручик Морозов заслонился ладонью.
— Скажи, Зотов, а где ты эту бумагу нашел, а?..
— Да не я находил… В восьмой мне солдат какой-то дал.
Говорит, у себя в вещевом мешке нашел, и мно-о-го!..
Солнце уже взошло… Во рву раздевали первых пленных. Около полудня мы перешли ров, обошли Перекоп и двинулись на северо-восток.
Навстречу нам уже несли раненых. Стрельба вдали становилась чаще и отчетливей.
— Если б туда… на аэроплан, да посмотреть бы!.. — сказал поручик Науменко, подымая голову.
— Подожди минутку, — увидишь! Но ждать пришлось часа три.
Три часа 1-й и 2-й батальоны нашего полка лежали в степи.
Было жарко.
— Странно… И справа и слева море, а ветра нет.
— Тень бы какую!.. — И, звякнув густо набитыми подсумками, подпоручик Басов медленно повернулся на живот и уткнулся лицом в траву. Фуражка сползла на его лоб, на седой затылок легла трава.
— Поручик, а сколько вам лет?
— А сколько у вас языков, поручик Науменко? Неужели помолчать не можете?
…Аэропланы над нами летели к северу.
— Сюда! Веди сюда!
Какой-то солдат отводил в тыл двух ободранных пленных.
— Эй! Да живо!