Симпатичные французы, на которых так рассчитывала Аня, глядя на полуголых манекенщиц, необыкновенно оживились (понятненько, этих тоже вычеркиваем). Единственное, что порадовало, — для посла этот форменный стриптиз также стал сюрпризом: сидя в первом ряду рядом с супругой и новоявленным шотландцем Зайцевым, он с удивлением следил над взлетавшими над головами шифоновыми юбками, но, тем не менее, после завершения дефиле тепло поздравил франко-российский тандем. Мне бы такую дипломатичность! А так осталось только заглушить свое разочарование французским шампанским.
8 сентября
Наш провал обсуждали все вместе. Алена, Инночка, Наташа и Настя сначала чуть не придушили нас, что мы намылились в посольство, не захватив их, но потом успокоились и стали думать, что мне, собственно, делать дальше? Самый сложный вопрос состоял в том, где я не была.
— Ты не работала в офисе! — наконец, придумала Настя.
— Работала-работала, — возразила я, принимая у официанта «Оливье» (разумеется, мы заседали в «Пушкинъ»). — Помнишь, у меня еще был совместный проект с этой толстозадой коровой…
— Да пусть не похудеет она до 46-го размера! — хором провозгласили девчонки, посмеиваясь надо мной.
— Точно-точно, — согласилась я. — И это были самые кошмарные полгода в моей жизни!
— А если тебе стать дизайнером интерьеров? — предложила Инночка.
На нее дружно зашикали: что мы, феи какие-то?
— А может быть, в Думу? — неуверенно спросила Аня.
— Забудь об этом, — не отрываясь от «Оливье», сказала я.
— Тебе нужно в глянец, — наконец придумала Оля.
— Ее не возьмут в глянец, — подняв голову от тарелки с «Цезарем», возразила Наташа.
— Что значит не возьмут?! — возмутилась Настя. — Если ее не возьмут, то кого же тогда?
— Там все свои, — объяснила Наташа, — все эти шизанутые на моде и красоте тетки из спальных районов. Они костьми лягут, но не допустят конкуренции. Ведь работа в глянце — это единственное, что позволяет им вырваться из своей убогой жизни. А оставшиеся вакансии перекрывают все эти дочки министров и нефтяников. Эти дуры считают, что раз с четырнадцати лет начинают выезжать в Милан на шопинг, а с пятнадцати делать бразильскую эпиляцию, то все понимают в моде и красоте. А долбанутые на гламурной жизни главные редакторы (не поверите, все — бывшие референты издателей!) берут их на работу из-за внешнего вида и связей. А там, типа, научатся.
Это абсолютная и окончательная правда. Все российские компании (и глянец в том числе) помешались на юных представителях громких фамилий. Особенно в цене специалисты в области пиара или журналистики, где узнаваемость играет не меньшую роль, чем талант. Тех, кого мамы-папы еще не пристроили к себе, с руками и ногами отрывают конкуренты. Ксения Горбачева, родственница понятно кого, начала работать PR-менеджером в одном из рекламных агентств, еще будучи студенткой факультета журналистики МГИМО. Но не скоро будет побит рекорд Шахри Амирхановой, внучки аварийского поэта Расула Гамзатова, которая в двадцать один год возглавила русское издание журнала Harper`s Bazaar. Конкурентам мажоров-карьеристов остается уповать лишь на свою удачливость, поскольку кадры у нас до сих пор решают все.