— У нас та же фигня, — призналась Настя. — Одни протеже.
— Да и зачем тебе в глянец? — Наташа внимательно на меня посмотрела. — Там одни девицы и пидоры. Ты с кем там собираешься знакомиться: с первыми или вторыми?
— Ой, тогда я не хочу в глянец! — испугалась я.
— Ей нужно в арт-бизнес, — подала голос Алена. — там куча богатых коллекционеров. И не все они женаты.
— Дааааа?! — Заинтересовалась Оля. — А почему же ты нам раньше об этом не говорила? А только все время жаловалась на неумытых художников?
— Неумытых там тоже достаточно, — не стала отрицать Алена, — но есть и положительные моменты, нужно только набраться терпения.
— Я готова набраться терпения, — твердо сказала я. — Хочу коллекционера!
— Я не просто так про арт-бизнес сказала: есть одна вакансия в художественной галерее, только боюсь, тебе ее не получить. — Алена с сомнением на меня посмотрела.
— Почему?! — заволновалась я. — Я не такая худая?
— Ты слишком худая и слишком яркая, — ответила Алена.
— Так в чем же проблема? — удивилась Настя. — С каких пор внешность стала мешать карьере?
Алена закатила глаза:
— Просто хозяйка галереи — баба долбанутая, и если ты заявишься к ней во всей красе, работы тебе не видать. Ты что, не знаешь, что такое женщина постбальзаковского возраста?
Мы почему-то покосились на Олю.
— Что, нужно одеться в рванинку? — уточнила я.
— И в рванинку тоже, — закивала Алена. — У тебя что-нибудь завалялось от бельгийцев или японцев, знаешь, эти серо-буро-малиновые свитера и пальто швами наружу?
Я задумалась:
— Кажется, есть что-то… Точно есть! Для выездов на бабушкину дачу специально покупала.
— И грязь можешь не счищать, так даже надежнее. — обрадовалась Алена. — И тени с блестками сотри.
— Ты куда это ее отправляешь? — заволновалась Инночка.
— Куда надо, туда и отправляю — за коллекционерами!
11 сентября
Я даже волновалась перед собеседованием. Я ведь никогда раньше его не проходила! Не считать же за собеседование первые встречи с этими гениями российской моды? Это я их собеседовала!
Долго перебирала свой гардероб, даже думала сгонять к маме за заляпанной краской рабочей курткой нового папы, но решила, что это слишком (я же не художником устраиваюсь, верно?). Наконец завернулась в свитер и твидовые брюки, зачесала хвостик, а вместо Louis Vuitton взяла кошелку Fendi (Fendi — это же достаточно скромно?).
Баба-галеристка действительно оказалась не в формате: размер 52–54, килограммы египетского жемчуга и ботильоны на металлических шпильках. Осмотрела меня с ног до головы, но осталась довольна. Долго водила меня среди белых стен, чуть не указкой показывала на картины. Я смотрела во все глаза — искусство, еклмн! Затем мы перешли, собственно, к моим обязанностям.