— Уяснил. Что теперь-то будем делать?
— А что тут поделаешь. Мы будем готовиться к обороне, теперь скрываться нечего. Вы отдохнете пару дней, за это время думаю они не соберутся, а потом на тот берег.
— Отдыхать можно смело неделю. Раньше им не собраться, уж я-то знаю.
— А вот это плохо.
— Чего же плохого? Лучше приготовимся.
— Мы по сути и не прекращали подготовку, с самого начала готовимся, так что в пару дней управимся, а вот через десять дней истекает срок службы у лучников сэра Свенсона, а три десятка опытных лучников нам ни как не помешают.
— Не понимаю, почему он не соглашается оставить их до того времени, когда мы закончим с замком?
— Это его люди, и посылать их на убой он не собирается. Собрать же рыцарское ополчение он может только в случае явной угрозы набега.
— Но ведь они должны отслужить по три месяца в году.
— Это время ему не принадлежит. Оно принадлежит королю, а если ему потребуется собрать армию, войны не так уж и редки, тогда сэру Свенсону придется оплатит их службу из своего кошелька, а на это у него нет денег.
— Но если он соберет ополчение при набеге тогда, случись королю воевать, им опять таки придется платить.
— Не придется. Тогда они будут собраны на защиту маркграфства, то есть своих домов. Разницу улавливаешь?
— Улавливаю.
— Вот то-то и оно. Ладно, отдыхайте два дня, а потом отправляйтесь.
***
Орочьи города впечатляли. Полностью построенные из кирпича здания, до четырех этажей, крытые черепицей, выстроились в ровные ряды, прямых и довольно широких улиц. В пределах городских стен не было ни одного деревянного здания. Хочешь селиться в городской черте, раскошеливайся и строй из кирпича, нет, выметайся в посад. Что больше всего поразило брата Адама, так это чистота царившая в городе, по обочинам вымощенных камнем улиц проходили каменные же канавы предназначенные для стока воды и нечистот, оттуда конечно несло не приятными запахами, но в целом улицы были гораздо чище человеческих городов. Он с удивлением узнал, что лошадей и тем более скот не пускают на улицы города, а нарушения караются большими штрафами. Конечно же животные могли перемещаться по улицам, но только по двум, которые пересекали город между противоположными воротами, а в месте их пересечения располагался большой рынок, к тому же повозки были оборудованы куском парусины, в который оправлялись животные и не пачкали навозом мостовую. Состоятельные люди для передвижения по городу пользовались паланкинами, которые несли четверо рабов, причем паланкины наиболее состоятельных несли рабы из людей. Исключения конечно же были и они относились только к служивому сословию и только выполняя особое поручение они могли нарушить этот запрет.