— Простите, забыл, — выражение его лица изменилось. — Я не хотел вас обидеть.
— Никаких обид. Старое наследное имя. Так звали мою прабабушку.
— О, на самом деле?
— Правда. — Она отпила коктейль. Какой же Антон красивый мужчина, смотреть на него — одно удовольствие. Однако находиться в непосредственной близости от идеального мужчины, согласно рейтингу журнала «Вог», в сотни раз труднее, чем она ожидала. — Во всяком случае, вы ведь тоже сирота, не правда ли?
— Ага. Все еще демонстрируете мне прекрасное знание домашнего задания?
— Я лишь повторяю, что прочитала.
— Вы действительно сказали Лавинии, что я загонял Марси чуть ли не до смерти?
— Лавинии?
— Лавинии Гайд-Уайт. Леди Кэррон.
— А, женщине, которая настойчиво требовала вас к телефону? Та, которую вы утром представили, как «маленькое, но неизбежное бедствие»?
— Я так сказал? — Его чувственный рот насмешливо искривился.
— Именно, мистер Зелл. И если вы находите викторианские имена забавными, то как насчет Лавинии Гайд-Уайт?
— Подобно вашему, это древнее фамильное имя.
— Вы зовете ее Лави? — сладкоречиво поинтересовалась девушка. — Или, возможно, просто Лав?
— Всегда Лавинией.
— Я удивлена, как вы умеете сохранять невозмутимое лицо на собрании акционеров.
— Я неизменно сохраняю невозмутимое лицо перед богатыми и красивыми женщинами.
— Тогда почему вы постоянно смеетесь надо мной? — резко спросила она. — Потому что я простая бедная сирота?
— Вы не простая, мисс Уортингтон, — ответил он, и от выражения его глаз ее сердце перевернулось. — У вас лицо… — Он запнулся.
— Пожалуйста, только не говорите, что ангела. Это было бы слишком тривиально.
— Ну, когда вы выходили из ванной в узеньком полотенце, вы выглядели как юный ангел, играющий с чертом.
Алкоголь ударил ей в голову, и она не удержалась от смеха.
— Но серой вы не пахнете.
— У вас прелестный смех, — заметил Антон. — Природный или школа актерского мастерства?
— Не будьте циничным, — отпарировала она.
Подали еду. Как он и обещал, рыба была великолепной и благоухала кокосом, имбирем и другими специями, которые Эми раньше не доводилось пробовать.
— Я не сирота в том смысле, что и вы, — без преамбулы начал он. — Я никогда не знал своих родителей, поэтому никогда не терял их. То, через что вам довелось пройти, гораздо болезненней.
— Расти в чужих домах нелегко, — подтвердила Эми.
Он пожал широкими плечами.
— Большинство из них были хорошими, но некоторые просто ужасны. Я рос в разных условиях, и это сделало меня таким, каков я есть. Однако когда ты юн и наивен, жизнь в доме чужих людей, у которых имеются свои дети, учит многим вещам.