Одна мысль об этом была ей невыносима. Антон открыл шампанское, наполнил бокалы.
— Да благослови вас Господь.
— И вас, — сказала она, отпивая из фужера.
— Почему вы улыбаетесь? — спросил он.
— Я всегда улыбаюсь, когда вижу вас в очках, — ответила она.
Мужчина снял их.
— А еще у меня есть седые волосы. Вы находите признаки старения забавными?
— Вы не старый, — успокоила его девушка, — вы во цвете лет.
— Мило с вашей стороны.
— Не думайте об этом. — Она указала на бумаги. — Уже выработали основные моменты?
— Я выработал их много лет назад, — объяснил он. — Я построил нефтеперерабатывающий завод пять лет назад для человека по имени Генри Барбюс из компании «Барбюс Ресорсес Корпорейтед». Я владею сорока процентами акций совместного предприятия под названием «Зелл Франс». Сейчас Генри богатый человек, и он хочет выкупить остальные акции, что сделает его полноправным и единоличным владельцем предприятия.
— Пожалуйста, скажите мне… для чего этот попугай?
— Это — макао, — ответил Антон. — Генри Барбюс с ума сходит по экзотическим птицам. У него есть огромный птичник, забитый до отказа. Попугай — подарок ему. Должен сказать вам, что оформление соответствующих бумаг на вывоз диковинной птицы стало для меня настоящим кошмаром.
Эми принесла ужин. Бок о бок они устроились за складным столиком на просторных креслах. На подносах стояли прелестные маленькие миски с потрясающе пахнущей китайской едой. Они оба ели палочками — живя в Гонконге, быстро учишься пользоваться ими вместо традиционных вилок и ножей.
— Превосходный авиалайнер. Никогда в жизни у меня не было целого самолета в своем распоряжении.
— Что до меня, то пространство — основа роскоши, — заметил Антон. — Я помню, что в детстве никогда не имел своего личного пространства.
— Знаю, знаю, — подхватила девушка, отпивая шампанское. — Когда вы почти подкидыш, у вас нет ничего собственного. Вам приходится всем делиться, и нет места на земле, которое вы бы назвали своим собственным.
— За исключением пространства в своей голове, — заметил он.
— Да, — тихо продолжала Эми. — Но даже и оттуда они пытаются вас вытеснить.
Антон быстро взглянул на девушку.
— На собеседовании вы сказали, что ваш дядя Джефри не радовался лишнему рту и лишнему ребенку, которого следует воспитывать. Кем он, на самом деле, являлся для вас?
Эми помолчала несколько секунд перед тем, как ответить.
— Джефри — хороший человек. Он, как умел, старался окружить меня заботой. А мои кузины и кузен сделали из этого свои выводы и превратили мою жизнь в ад. Особенно мне доставалось, когда дети, то есть мы, оставались одни. Но я не могла жаловаться… потому что мне надлежало быть благодарной.