— Позволь угадать, — цинично произнес Хантер. — За это тоже ответственна ты.
— Почему тебе так трудно понять, что некоторым людям просто нравится заниматься общественной деятельностью.
— Я не понимаю, зачем тебе это, — сказал он, глядя на приоткрытую дверь и стараясь не думать о том, что за ней происходит.
Но образ обнаженной Марджи не хотел оставлять его в покое. Так же, как и воспоминания о вчерашнем поцелуе. Его тело мгновенно напряглось, и он с трудом застегнул джинсы. Черт побери, ему была нужна женщина, а не жена. С тех пор как он в последний раз занимался сексом, прошло уже два месяца, но ему казалось, что два года.
Сегодня утром он как никогда был рад тому, что привык рано просыпаться. Ночью он разрушил стену, построенную Марджи, когда потянулся к ней во сне. К счастью, она не проснулась, когда он обнаружил, что обнимает ее. Ему хватило силы духа отстраниться и вернуть на место дурацкую стену.
— Почему я не могу помогать другим, когда у меня есть такая возможность? — возмущенно спросила она, выходя из гардеробной.
Хантер пристально уставился на «жену», представшую перед ним во всей своей красе. На ней был бесформенный черный костюм с юбкой ниже колен и белая блузка, застегнутая на все пуговицы.
И даже несмотря на все это, он почувствовал вспышку желания. Как, черт побери, этой женщине удавалось так на него действовать? Даже великолепная Гретхен не вызывала у него такой реакции.
Раздраженный тем, что собственное тело предавало его таким образом, Хантер отрезал:
— Ты случайно не монахиня?
— Что? — удивилась она.
Хантер обошел ее, осмотрев со всех сторон ее ужасный костюм.
- Сначала ночная рубашка, теперь этот скафандр.
Марджи сложила руки на груди.
— В моем костюме нет ничего плохого.
— Ничего, что не смог бы исправить огонь.
В ответ она лишь медленно вдохнула.
— Серьезно, Марджи, почему ты прячешь свое тело?
— Прости? — На ее щеках вспыхнул румянец, и, несмотря ни на что, Хантер был очарован. Он думал, что женщины уже давно разучились краснеть.
Хантер протянул руку и слегка приподнял ее подбородок. Ее зеленые глаза очаровывали его, хотя он продолжал твердить себе, что ему не следует к ней привязываться. Она ведь ему жена всего на месяц. Разве его влечения к ней недостаточно? И все же, черт возьми, почему он не мог доставлять ей такие же неудобства, какие она доставляла ему?
— Ты забыла, малышка, я уже видел твое тело. Я знаю, что на нем есть изгибы, равнины и великолепные... — он ухмыльнулся, — холмы.
Марджи отстранилась, и Хантер потер кончики пальцев, которые все еще хранили воспоминания о ее нежной коже.