Весь Запад оказался теперь в руках Магненция, а дунайские легионы подумали, что имеют столько же прав на власть, и возвели к ее вершинам старого полководца Ветраниона. Чтобы придать всей истории элемент комического, племянник великого Константина, сын его сестры Евтропии, по имени Непотиан, привозгласил себя императором в Риме; но у этого несчастного побочного отпрыска, желавшего переиграть роль Максенция, не было преторианского лагеря, а только гладиаторские жилища, поэтому армия, посланная Магненцием, без труда расправилась с ним. Но насчет Констанция солдаты ошиблись; он прервал персидскую войну и любыми средствами пытался уничтожить противостояние внутри империи. У Зосима есть интересное место, согласно которому Констанций сумел так настроить своих воинов в пользу исключительно династического правления, что они принялись выкрикивать: «Долой незаконных императоров!» Так или иначе, Констанций тогда проявил талант полководца и решительность. На некоторое время удалив Ветраниона от дел, он на глазах его собственной армии одержал над ним верх, обнаружив при этом незаурядный ум. Затем он победил Магненция, и борьба их стала самой кровопролитной из всех внутриимперских раздоров. В результате по всему Западу расползлись шпионы и соглядатаи, выискивавшие сторонников узурпатора. Но, невзирая на успех, победитель, конечно, жестоко мучился, предаваясь скорбным размышлениям о будущем империи. Поскольку армия уже не хотела никаких «незаконных» правителей, Констанций стал подозревать тех своих родичей, от которых еще не успел избавиться, и возненавидел их смертельной ненавистью. Брак его с Евсевией остался бездетным, и таким образом сын Константина Великого, в результате безудержного разгула принципов султаната в течение двух поколений, пришел к тому, с чего начинал Диоклетиан, – к необходимости подыскивать приемного сына. У Констанция была достойная его сестра, Констанция (или Константина), вдова убитого Ганнибалиана, с чьей помощью император завоевывал доверие Ветраниона, предлагая ему ее руку. Когда понадобилось уничтожить последнюю оставшуюся ветвь семейства, сыновей Юлия Констанция, убитого в 338 г., Константина вышла замуж за старшего из них, Галла, и, хотя она умерла прежде, чем он был убит, нет нужды сомневаться, что за его тут же последовавшую смерть немалую долю ответственности несет она. Теперь в живых остался только Юлиан, младший брат Галла, и, когда вся империя стала взирать на него как на спасителя Галлии и победителя германцев, его бесчестный двоюродный брат оставил ему выбор между гибелью и узурпацией. Но Констанций умер, когда гражданская война еще не успела начаться, после чего Юлиана признали все. Его достопамятным двухлетним правлением окончилась линия Константина, ибо брак Юлиана оказался бездетным.