— Прошерсти кусты справа. Теперь возьми левее, они носы повысовывали…
Знание русского не нужно — наводчик из испытательной команды завода Уэрты. Первые распоряжения были — со скучающим видом. Генерал облокотился на хлопковое прикрытие, прищурившись, проследил, как пули выбивают фонтанчики из песчаных брустверов янки. Почти как залп… только чуть растянутый во времени. И послушный.
Дружные щелчки по толстому дереву, глухие удары о тюки хлопка. Долгий визг рикошетящей пули. К кому-то зовут врача. Но шестихоботное рыло — без команды — ведет вдоль ветвей облако из щепок, листьев и росы. Вот вниз упало тяжелое. Снайпер? Неважно. С берега снова летят пули, но свинцовый ливень он встречает под крышей.
— Кажется, скорострелки перехвалили.
Борегар обернулся. Русский коммандер. Руки заложены за спину. Лицо каменное. Почему все моряки старательно копируют манеру Джона Буля? Мальчишка впервые ведет корабль в сражение. С чего бы ему оставаться и внешне бесстрастным? Есть вполне уместные в бою чувства — ярость, азарт, гордость. И у мистера Алексеева внутри наверняка кипит. Иначе не задавал бы глупых вопросов.
— Ваше превосходительство, не желаете подняться в штурманскую рубку? Обзор лучше, а амбразура не столь широка. А эту мы закроем… Потери при картечницах достигли шести человек.
— Этого делать нельзя. Выстрелы придают бодрости десанту.
— Ясно. Тогда я прикажу открыть огонь и из орудий.
Раньше не мог? Нет. Это следовало обговорить на берегу. Увы, армия и флот готовили высадку практически по отдельности. Зря. За соперничество — вовсе не глупое, оно заставляет людей быть лучше — придется платить жизнями солдат и моряков.
— Отлично. Сделайте это, сэр!
Долго ждать не пришлось: сначала корабль легонько тряхнуло от залпа, потом — от упавших на время перезарядки боевых ставней. Пока не броневых, но неплохо держащих пули. Адскому косильщику на мгновение сбило прицел, но он продолжил тяжкий труд, взбивая брустверы янки попышней, словно заботливая мать — подушки отходящих ко сну чад.
Наконец там, у песчаного пляжа, десант посыпался со шлюпок в воду. Последние шаги… Поверх голов, густо-пули поддержки. Еще выше — «практические» болванки из четырех пушек Уэрты, выпущенные с высоким прицелом. Их судьба, никого не сразив, тускло хлюпнуть, на мгновение взбаламутив тину притаившегося за песчаной полосой и редким кустарником болота… Все ради того, чтобы рвущиеся к берегу артиллеристы слышали за спиной знакомые голоса. Чтоб им было чуточку веселей.
Зато работу скорострелок — пусть и настолько же бесполезную, только треск да щепки от невысоких деревьев — они видят. Что еще важней, этот треск слышат и янки. Прямо над головами. Пока под ногами хлюпает, десант идет молча. Но вот промокшие ботинки ступили на сухой песок — и начинается настоящая атака. Офицеры и знамена вперед! Знаменитый «клич мятежников» из тысячи глоток.