Профессия менялы — очень редкая профессия, и только, может быть, именно поэтому развязка навязшей всем в зубах истории о явившемся неожиданно домой муже, который застает жену с другом дома, получила несколько оригинальную, чуждую шаблона, окраску.
Заметив, что костюм Грохотова изменил свое обычное местопребывание и, вместо того, чтобы покоиться на плечах и ногах владельца, беспомощно висел на стуле, Вилкин всплеснул руками и вскричал злобно-торжествующе:
— Ага, голубчики! Попались… Нет! не пытайтесь отпираться…
Грохотов сел на кровати и, зевая, хладнокровно сказал:
— Вот дурак старый! Никто и не думает отпираться. Подумаешь, тоже.
Вилкин сделал грозное лицо, но втайне почувствовал, что теряет под собой почву.
Все вышло как-то не по-настоящему: жена не упала перед ним на колени, с мольбой о пощаде, и любовник, вместо того чтобы спасаться бегством, сидел, зевая, на его супружеском ложе и равнодушно болтал босыми ногами.
— Да как вы смеете?!
— Что такое?
— С чужой женой, в квартире, за которую платит ее муж…
— У вас со своими дровами квартирка? — с явной насмешкой спросил Грохотов.
Вилкин метался по комнате, скрежеща зубами от злобы, и мучительно старался вспомнить, как вообще поступают мужья в таких случаях…
Нечаянно он нащупал в кармане пальто револьвер, который всегда носил от жуликов, и, выхватив его, осененный непоколебимым решением, вскричал:
— На колени, несчастный! Молись, пока не поздно! Даю тебе минуту сроку!!
— Не строй дурака! — уже сердито рявкнул Грохотов и, вскочив с кровати, бросился к несчастному мужу.
Он ловко поймал его за руку, державшую револьвер, и между ними завязалась недолгая борьба, на которую хорошенькая Вилкина смотрела, приподнявшись с подушек, с плохо скрытым любопытством и удовольствием…
Через минуту атлетически сложенный Грохотов подмял под себя тщедушного Вилкина, отнял у него револьвер и, вставая, неизвестно для чего пребольно ударил его три раза сзади в спину, затылок и в оба уха.
— А, так ты… драться!! Вот я сейчас кликну дворников — они тебе покажут!
Поправляя дрожащей рукой оторванный галстук, Вилкин в бессильном, бешенстве двинулся к дверям, но Грохотов предупредил его.
— Э, нет, милый. Ты еще, в самом деле, сдуру накличешь дворников — ведь я твою подлую натурщику знаю! Никуда я тебя не выпущу.
Повернувши ключ в дверях, Грохотов выдернул его и крепко зажал в кулаке.
Вилкин постоял у запертых дверей, потом обернулся и сдавленно прошипел:
— Убирайтесь отсюда!
— Да, надо будет. Ничего не поделаешь. Кстати, мне и пора… Вилкин, который час?
Вилкин хотел сказать что-то очень обидное для Грохотов а, но, покосившись на дверной ключ, зажатый в могучий кулак его бывшего приятеля, только заскрипел зубами и, нервно выдернувши часы, поднес к глазам.