Дьякон прислушался к вою ветра в трубе, потрогал свою печень и со щемящей тоской в голосе добавил:
— Сколько они этой водки вылакают за праздник — уму непостижимо!
Призраки притихли, грустно поникнув головой.
Желая нарушить печальное молчание, призрак коммивояжера поднял голову и сказал:
— А за границей мы уже являлись…
— Что?
— За границей, говорю, наш брат уже отпраздновал эту ночь.
— Почему?
— Как же! У них на тринадцать дней раньше. По новому стилю. Я был в Берлине, там являлся, теперь здесь буду.
Все с завистью посмотрели на расторопного коммивояжера, а нотариус сказал:
— В сущности, вы, как русский подданный, не имеете права являться в Берлине. Вас могли за это притянуть… Бррр… как воет ветер!
Приютский мальчишка, хлебнувший, в свое время, под горячую руку уксусной эссенции, посмотрел в темный, не освещенный луной угол и прошептал:
— А мне, дяденьки, страшно чивой-то!
Нотариус обернулся к нему и сухо спросил:
— Ты — первый год?
— Первый.
— Сам?
— Сам. Хозяин шпандырем уж оченно дубасил.
— Причина, положим, глупая. Но являться тебе все-таки нужно… Господа, разрешите поставить на очередь вопрос: кто к кому в этом доме желал бы явиться?
— Я желаю явиться в жилище третьего этажа, моей, бывшей соседке, — сказал сухощавый призрак старой девы.
— Однажды, я просила у нее на один час красный зонтик, а она, дрянь этакая, не дала… Напугаю я ее за это до смерти!
— Вздорная бабенка, — шепнул старый нотариус своему соседу, бакалейному лавочнику. — Я, господа, беру на себя смелость явиться в пансион для благородных девиц во втором этаже. Я имею на это юридическое право.
Хотя нотариус соврал (никакого юридического права он не имел), но ему уступили, причем бакалейщик взял на себя квартиру мануфактурщика, с которым он был знаком домами, а дьякон пожелал до смерти перепугать содержателя ресторана со спиртными напитками.
Более опытные призраки расхватали себе всех хороших жильцов, а бедный, приютский мальчишка молчал и поэтому когда вспомнили о нем, то ему достался старый меняла четвертого этажа, сухой, черствый старик.
Втайне призрак приютского мальчишки мечтал о графе первого этажа, в квартире которого он как-то разглядел через окна красивый потолок и шкуру медведя на диване, но теперь графа забрал себе коммивояжер, и мальчишка робко согласился на скучного, неприятного менялу…
— Ну, мы будем собираться, — распорядился нотариус, — а вы, отец дьякон, пошаркайте пока по полу ногами и порычите немножко.
— За… зачем это? — умирая от страха, спросил приютский мальчишка.
Нотариус подмигнул,
— Это им там внизу до ужаса взвинтит нервы… И когда мы явимся, они уже будут хорошенько приготовлены.