— Вот тут-то и закавыка! — повторил вслух Ефрем и хотел было поделиться своими мыслями с Утяевым и Людмилой Петровной, как вдруг в глаза ударил яркий пучок света, прошелестела трава, словно бы кто пробежал мимо, и послышался голос. Сначала от страха и шума Ефрем слов не мог разбирать. Но потом, когда свет погас, шелест прекратился и Ефрем сам малость успокоился, речь Невидимки стала понятной:
— …Слушай и запоминай. Асю мы вам вернем, если вы снова появитесь в наших владениях… За лозой вас ждет подвода. Доедете на ней до шалаша, а дальше — пешком. У шалаша вас будет ждать Ася. И еще найдете там рюкзаки с едой. Ты все понял?
— Понял, чай, не дурак.
— Ты принимаешь наши условия или отрекаешься от Аси?
— В жизнь не отрекусь! Ишь чего захотел.
— Тогда прощай. Мы все сказали.
Мелькнул луч света, прошуршала трава, и все стихло.
К Ефрему подбежала Людмила Петровна.
— Ефремушка! С кем ты разговаривал?
— Нешто слыхала?
— Вот напасть-то! Жар у тебя.
— Слыхали голос?
— Какой голос?
— Директор, — повернулся Ефрем к Утяеву, — слыхал голос?
— Нет, Ефрем Иванович… э-э-э… не слыхал.
— А ты, Маратик, слыхал голос?.
— Чей голос, дядя Ефрем? Ничего не слыхал.
— Чудно, — протянул в задумчивости Ефрем. Но все же он не сомневался, что голос был. — Ладно, — сказал он. — Встали и пошли!.. Все айда за мной!
* * *
И вот они едут на телеге. Второй день. Без еды и без питья. Воды, правда, добыли немного — от лошади осталась, в ведре, с полстакана, не больше. Ефрем глазам не поверил, когда ведро увидел. Дело было так. На привале, чуть воронье под вечер угомонилось, все легли спать. До этого Ефрем распряг кобылу, стреножил и пустил пастись по худой пожухлой траве. Утром с первой вороной проснулся, видит — лошадь запряжена, и ведро рядом, а воды в ведре — на донышке. Конечно, понял, что вновь таинственные чьи-то проделки. Почему бы и людям воды не оставить? Так нет, пожалели…
К концу третьего дня, когда дорога перевалила за холмы, путники увидели наконец впереди шалаш. Здесь Ефрем и его друзья провели последнюю ночь вместе. Возле шалаша стояла Ася. Ее сразу все узнали по косичкам и клетчатому платьицу. Маратик первый спрыгнул с телеги и побежал к шалашу.
— Ася! Ася!.. Наша Ася нашлась!..
Радости было и, конечно, слез столько, что хоть отбавляй.
Когда же после, объятий и расспросов они оглянулись, то увидели, что ни лошади, ни телеги на дороге уже нет. Это заставило Ефрема вспомнить про голос. Таинственные люди держат свое слово. Он пошел искать рюкзаки. Они обнаружились поблизости от шалаша за кустами.
Рюкзаки Ефрема не обрадовали. Это значит, что самое трудное еще впереди.