— Почему ты искушаешь меня?
Она откинулась назад, озорно сверкнув глазами.
— Чтобы посмотреть, сколько ты сможешь выдержать.
— Я и так уже на пределе, любовь моя.
Майра затрепетала.
— Любовь? Ты в самом деле любишь меня, Брендан?
Он не ответил, принявшись ласкать ее прекрасную грудь.
Жар запылал в ее крови, но Майра думала только о его последних словах. Неужели он любит ее? Она спросила снова.
Он прошептал, не отрываясь от ее нежной груди:
— Да, люблю…
У нее перехватило дыхание, и слезы любви и счастья появились на глазах. Сжав ладонями его лицо, она посмотрела ему в глаза.
— И я тоже люблю тебя, Брендан.
Он закрыл глаза.
«Пустельга» грустно заскрипела и недовольно закачалась на волнах.
Майра вспомнила, как Брендан со страстью говорил о своей шхуне, любовно гладил ее обшивку, стоял у штурвала. Ревность снова зашевелилась в душе Майры, и она почувствовала необходимость узнать, что его любовь к ней так же сильна, как и к шхуне.
— Ты сказал, что женщина и шхуна — это совершенно различные вещи, — осторожно заговорила она, зная, что ступает на зыбкую почву. — Но мы оба понимаем, что это не так.
В его глазах промелькнуло что-то похожее на беспокойство, и он отвел взгляд.
— О, Брендан, «Пустельга» тоже женщина, но разве она может любить тебя так, как я? Разве она может обнимать тебя и ласкать? Сказать тебе, что ты самый лучший, самый замечательный?
Брендану стало неловко от такого сравнения.
— Разве она может делать так?.. — Майра принялась гладить его грудь и ощутила под ладонью биение его сердца.
— Майра, дорогая…
Майра прикоснулась к его животу, и ее рука скользнула ниже. Он закрыл глаза, на лбу выступила испарина.
— Разве она может заставить твою кожу пылать, сердце — бешено колотиться, разве она может сделать твою мужскую плоть твердой? — Майра осторожно прикоснулась к его затвердевшему жезлу и гладила его до тех пор, пока Брендан без сил не рухнул на подушку.
Майра наклонилась и крепко поцеловала его, Брендан ответил с такой страстью, что у нее закружилась голова. Когда он выпустил ее из объятий, она заглянула ему в глаза и торжествующе произнесла:
— Конечно, она не может этого!
— Ты совершенно права, любовь моя. — Брендан закрыл глаза, прижавшись к плечу Майры.
Ловко сбросив с ног ботинки, Майра забралась под одеяло. Его возбужденная плоть прикоснулась к ее бедру, и она потерлась о нее, совсем сводя Брендана с ума. Больше он не мог устоять, да и не хотел. Он принялся ласкать губами ее темные соски. У Майры вырвался стон, и она стала гладить его волосы, грудь, плечи. Словно откуда-то издалека она услышала свой собственный голос: