«Интересно, — она покосилась на одеяло, еле державшееся на бедрах, — он и там являет собой такое же совершенство?»
Челси мгновенно зарделась, сообразив, что ее тело откликается на близость этого красивого, стройного и мускулистого мужчины. Открытие ее совсем не обрадовало.
— Сомневаюсь, что это хорошая идея, — нарушила она тягостное молчание.
— Напротив, это гениальная идея.
— Вы почти голый, в одном одеяле, я — без горничной, и при этом вы куда-то ведете меня — одному Богу известно куда! Не вижу ничего гениального.
— Идея гениальна, так как она не вписывается в план Люсьена.
— А при чем тут Люсьен?
Эндрю открыл дверь, ведущую в то крыло, где находилась лаборатория.
— Послушайте, мадам, вы действительно верите в то, что слуга, который привел вас в мою спальню, сделал это случайно?
— Возможно, он заблудился, пытаясь разыскать вашу лабораторию.
— Чушь. Он служит у нас более двадцати лет, а до этого у нас служил его отец. Он отлично знал, куда вас вести. Готов спорить на все, что у меня есть, что он просто выполнял приказ. Приказ Люсьена. Ведь это братец пригласил вас сюда, не так ли?
— Нет, я сама решила приехать. Я хотела своими глазами увидеть, какие ужасы творятся в вашей лаборатории.
Губы Эндрю растянулись в недоброй улыбке.
— Понимаю.
— Я рада, что вы понимаете, так как очень смущена тем, что произошло. Почему вы сказали, что меня пригласил ваш брат? И почему он приказал слуге отвести меня в ваши апартаменты, хотя знал, что вы еще не готовы принимать гостей?
— Потому что он чудовище, которое любит создавать неприятности, и получает удовольствие, когда ставит меня в неловкое положение. — Эндрю распахнул дубовую дверь. — Мы пришли. Смотрите не впутайтесь во что-нибудь.
Челси поспешно отстранилась от Эндрю и огляделась. Они находились в просторной комнате с книжными полками до потолка, широкими окнами и отполированным до блеска тиковым паркетом. В центре ее стоял огромный стол, на котором теснились бутылки и банки вперемежку с бумагами, книгами и огарками свечей. Поверх всего этого беспорядка валялся халат. Возле грифельной доски, на которой были написаны какие-то математические или химические — Челси не знала — формулы, стоял высокий табурет. В комнате пахло свежей краской и мастикой для паркета, однако девушка ощутила слабый запах серы, уксуса и чего-то еще, что недавно жгли на спиртовке. Вот и все. И никаких животных.
Ни клеток, ни цепей, ни жалких трупиков.
— Как же так? — Челси беспомощно взглянула на Эндрю. — А где же животные, с которыми вы экспериментируете?
— Я не экспериментирую с животными.