— Но на балу вы сказали…
— Нет, это сказал не я, а мой брат. И когда вы прилюдно набросились на меня, я так разозлился, что решил вас не разубеждать. Однако припомните, я ведь и не подтверждал ваши вздорные предположения, верно?
Челси с открытым ртом молча смотрела на него. Наконец она пришла в себя и отвела глаза.
— О, — тихо произнесла она, — о, простите меня.
— Я редко бываю на людях, мадам, но когда все же выезжаю в свет, то предпочитаю не усугублять ситуацию: вы же знаете, какая у меня репутация, — зачем же ее ухудшать?
— Я не знала, что у вас такая плохая репутация, — призналась Челси, стараясь не встречаться с ним взглядом.
— Вы же сами назвали меня человеком со странностями, разве не так?
Она внезапно почувствовала себя маленькой.
— Гм? Да, назвала. И сейчас об этом сожалею. Я вас обидела, но ведь не вы один были злы.
Эндрю повернулся к ней спиной и отошел на несколько шагов. Казалось, ему трудно принять ее извинения.
— Я повторяю: я очень об этом сожалею, — сказала Челси.
Никакой реакции.
Впервые в жизни она оказалась в столь затруднительном положении. Только потому, что она сделала неверные выводы и публично унизила его, он вынужден был уехать с бала. Теперь у людей уж точно сложилось о нем неправильное впечатление, и только потому, что она, ослепленная любовью к собакам, дала волю своему темпераменту. Как всегда.
Челси в сердцах сжала вышитый кошелек, висевший на поясе. Если кто и заслуживает ее гнева, так это герцог. Именно он вынудил ее и Эндрю сыграть главные роли в этом жестоком спектакле. Именно ему нужно предъявлять претензии, и сейчас она этим займется!
Девушка решительно вздернула подбородок, стараясь сохранить остатки достоинства, и собралась уйти. Вдруг она услышала стук коготков по паркету в коридоре, и через минуту в комнату, виляя хвостом, вбежал длинноногий бело-рыжий сеттер и ринулся к лорду Эндрю. Тот принялся гладить собаку по голове. Челси наблюдала, как его длинные пальцы перебирают мягкую шерсть.
— Раз собака любит вас, значит, мне не о чем беспокоиться, — с наигранной веселостью сказала она, чтобы нарушить напряженное молчание.
Лорд Эндрю не посчитал нужным повернуться к ней.
— Это Эсмеральда, — холодно бросил он.
— Красивое имя, — промямлила Челси.
— Брат подарил мне ее на день рождения три года назад. Думал, что я научу ее охотиться на птиц, но я не люблю стрелять.
— О… — Челси нервно рассмеялась, чувствуя себя ужасно неловко, — а я думала, что всем мужчинам нравится убивать.
— Да, я другой. Вернее, как вы правильно заметили, мадам, я со странностями.