— Я знаю, что говорят про меня мужчины.
— Знаете?
— Знаю. И твердо убеждена в том, что мне далеко до идеала. Надеюсь, вы понимаете, что я имею в виду.
— Нет, не понимаю. И уверяю вас, мадам, что те особенности, которые стали предметом этого идиотского обсуждения, никак не влияют на мое нежелание идти к алтарю.
— Значит, вы боитесь подавиться горошиной.
— Я не боюсь подавиться горошиной. Я вообще не люблю горох. А люблю я свободу. Я предпочитаю жить так, как мне хочется, без помех в лице женщины — будь то любовница, поклонница или, да простит меня Господь, жена. У меня есть работа.
Челси прямо посмотрела ему в глаза:
— У меня тоже есть работа. Мне нужно постоянно следить за целой сетью убежищ, которые я организовала в Беркшире, и финансировать расширение этой сети, чтобы сохранить жизнь большему количеству несчастных животных. Я борюсь за такс. Я внедряю программу по обучению молодежи в моей деревне правильному уходу за собаками и кошками. Я учу их тому, что животные существуют для жизни, как дети, что они не созданы для того, чтобы их убивали или избавлялись от них каким-то другим образом только потому, что кто-то сделал лужу на полу или, повзрослев, перестал быть симпатичной игрушкой. Как и вам, мне не нужны помехи. Так что видите, Эндрю, у меня тоже нет желания обзаводиться семьей.
Эндрю внимательно смотрел на Челси.
— Кроме того, — продолжала она, — я еще не встретила мужчину, который любил бы собак так же, как я, который не только не мешал бы, но помогал бы мне в моей работе и который разрешал бы им спать в постели.
Эндрю пожал плечами:
— Я разрешаю Эсмеральде спать на моей кровати.
— Вы?
— Да, — нетерпеливо бросил он. — Что в этом такого?
Челси изумленно уставилась на него. Его слова настолько поразили ее, что она даже забыла о собственном гневе.
— Ничего, если не считать, что вы первый, кто пошел на это. Возможно, брак с вами был бы не так невыносим.
— Вы были бы несчастны, это я вам гарантирую. Как и любая женщина, имей она неосторожность связать свою жизнь со мной.
— Что дает вам повод утверждать это?
— Просто мне трудно представить, чтобы женщина согласилась делить своего мужа с наукой.
— Ну а я не думаю, что мужчина согласится делить свою постель с собакой жены. Так что, полагаю, мы квиты.
В глазах Эндрю появилось странное выражение.
— Забавно, — пробормотал он.
— Я тоже так считаю, — сказал Челси, довольная тем, что ей удалось сломать лед между ними. — Эндрю, что мы будем делать?
— Не знаю. — Вздохнув, он опустил голову на руки и потер лицо. — Чтобы избежать этого ужасного брака, можно уехать из страны. Во Францию? В Америку? Куда угодно, лишь бы подальше от Люсьена! Господи, я согласен бежать даже в Арктику.