Но все это он разглядел в подробностях позже, а сначала заметил, что какая-то тень метнулась за угол. Нет, это был не угол, а небольшой выступ, или ниша, или что-то еще вроде этого. То есть выход был лишь один — наверх. Сергею укрыться было некуда, он нажал на гашетку, но сегодня был явно не его день. В немецкой машинке перекосило патрон.
Вот уж… Это было главной бедой немецких автоматов. У них слишком слабая пружина в рожке, которая подает патроны. А потому, если в снаряженном виде оружие не стреляет пару дней — а потом его не проверить, — часто бывает перекос. Вот тот идиот, который теперь валялся мертвым, явно не проверил…
— Эй, товарищ русский чекист, не стоит стрелять. У меня в руках граната без чеки. Если она рванет, похоронят обоих, — раздался из-за укрытия спокойный, слегка насмешливый голос. Неизвестный говорил на русском — очень чисто и правильно.
Мельников обернулся. Тот, в конце коридора, был прав. До угла Сергей добежать не успеет.
— Я выхожу на свет — убедись, что я не вру, — продолжал невидимый собеседник.
Сперва вылетел пистолет, который шлепнулся на бетон, потом показался человек. Это был тот самый, кто недавно чуть не угробил Сергея. Теперь было видно — человек был одет в расстегнутый кожаный реглан, под которым виднелась польская офицерская форма. В правой руке он держал зажатую в кулаке «лимонку».
— Я думаю, нам имеет смысл договориться. Я уйду наверх. Захочешь меня пристрелить, оба сдохнем. Лучше расстанемся. Вы все равно этот кон выиграли. Карту вы если не нашли, то найдете. Я вас знаю и уважаю как достойных противников. Вы — ребята упорные, весь этот поганый госпиталь переберете, но все равно отыщете. Так вот, зачем тебе помирать, убив еще одного нациста? Да я и не нацист… Я против вас ничего не имею, просто так сложилось. Родись я в России, я бы был твоим коллегой. Тем более, вы выбили у меня из рук оружие…
А ведь он прав, подумал Мельников. Пытаться достать пистолет — Барон успеет кинуть гранату. И главное — у немца есть хоть какое-то укрытие, а у Мельникова не было ничего. Он отскочит за угол — и, может быть, даже уцелеет. Впрочем, Мельникову уже приходилось вести подобные переговоры с врагом. Как-то в Белоруссии во время карательной операции немцы тоже предложили группе, которая прикрывала отход отряда, разойтись мирно. Там была такая ситуация, что в случае схватки никто не смог бы уйти живым — ни партизаны, ни немцы. И они разошлись.
— Ладно, уходи, — наконец, сказал он.
Барон, держа в одной руке гранату, схватился другой за лестницу и с невероятной быстротой полез наверх. А Мельников метнулся назад. Он запоздало сообразил, что, выбравшись, Шварцхельм может кинуть гранату в шахту. Но этого не произошло. Вскоре наверху раздался взрыв, а потом еще один, гораздо более мощный — и вслед за ним отчаянный крик, полный предсмертного ужаса и жуткий грохот…