— Машинист! Нельзя прибавить ходу?
— Никак нет, герр гауптман. Идем на пределе. Но вы не беспокойтесь, мы их догоним.
Напряжение росло. Оно росло быстрее, чем сокращалось расстояние. А мототрисса приближалась мучительно медленно. Но все-таки приближалась! Когда расстояние сократилось примерно вдвое — автодрезина пропала из виду — железная дорога делала поворот.
— Товарищ капитан, они могут, если не дураки, подстеречь нас за поворотом. Пригнитесь. И вы, Феликс, тоже. Оганес, оружие к бою!
Мельников подумал, что, находись он на той колымаге, так бы и сделал — подкараулил бы преследователей. Все равно ведь понятно, что не уйдешь. А так — прекрасное место, чтобы дать отпор. Интересно, что у них имеется стреляющего?
Дрезина вылетела за поворот, но ожидаемой засады не было. Мототрисса снова виднелась впереди. Но потом снова начался поворот.
— Дальше дорога будет петлять, — крикнул железнодорожник.
— На что они надеются? Оторваться у них не выйдет… — недоуменно пробормотал Еляков.
И тут Мельникову пришло нечто в голову… Он вспомнил белорусские леса.
— Оганес! Смотри не вперед, смотри на рельсы во все глаза! Машинист! Готовьтесь тормозить по первому сигналу!
Лейтенант как в воду глядел. Когда дрезина в очередной раз поворачивала, Копелян закричал:
— Стой!
Раздался душераздирающий визг тормозов. Было видно, как из-под колес летят крупные рыжие искры. Успели. На одном рельсе лежала довольно крупная железяка.
Зверобой подбежал и скинул ее с пути.
— Не затормозили — на такой скорости могли бы с песнями под откос полететь. Эти штуки мы проходили.
— Что, и поезд так можно? — с любопытством спросил армянин.
— Поезд — вряд ли. Паровоз слишком тяжелый. Он железку скинет. А дрезины с железнодорожной охраной мы так под откос пускали. В первое время. Пока они не поняли, что в лесу их смерть завелась. Тогда они стали осторожнее.
— Теперь смотрим в оба!
Еще один поворот — и раздалась ругань железнодорожника. Неизвестно точно, по каким причинам он бросился помогать русским, но азарт погони — он захватывает. Да и если он сидел в лагере, то у него наверняка имелись серьезные претензии к нацистской власти.
— Я забыл… Вон ветка. Она уходит на старый завод.
В самом деле, виднелось заросшее полотно, уходившее куда-то среди кустов.
Стрелка была с той стороны. Поэтому пришлось потратить время, чтобы перевести ее сначала в одну сторону, проехать, а потом переводить назад. Теперь понятно, зачем те люди на мототриссе положили на рельсы железку. Они, возможно, не рассчитывали сбросить преследователей с рельсов. Просто им требовалось время перевести стрелку.