Почувствовав себя в относительной безопасности и немного отдышавшись, они вновь удивленно переглянулись.
— Во! — воскликнул Никита, первым нарушив тишину, и сел на лавку, ибо колени его сделались ватными.
— Это все его проделки! — и указал пальцем на дверь.
— Ясное дело, что его! — тут же подтвердил Иван. — А вы мне не поверили, что он был без усов и бороды.
— Да, как же это так можно? — заикаясь, спросил у Никиты Афанасий Серебренников.
— Да, кто ж его знает! — ответил тот, потирая от волнения руки. — Я же говорил вам, что он какой-то странный.
Слышь, Афонька, подай-ка воды дедушке. — Обратился к подьячему Прохор Семенов, отпустив, наконец, дверную скобу и усаживаясь на скамейку рядом с Никитой.
— И чего ж нам теперь с ним делать, а? — задался вопросом Иван Головинов, поочередно окидывая взглядом едва отдышавшихся людей.
Все молчали, вопросительно глядя друг на друга, и в наступившей тревожной тишине было слышно только, как нервно глотает воду дед Прохор.
Однако долго хранить молчание им не пришлось. Через минуту отворилась входная дверь, заставив вздрогнуть от испуга напряженных работников Приказа тайных дел, которые все как один ждали теперь подвоха с любой стороны, и на пороге появился молодой шустрый подьячий Андрей Краюшкин, который отсутствовал в приказе все это время.
— Ну, вот, Иван Степанович! — с ходу принялся докладывать он к Ивану Головинову, под начало к которому был приставлен. — Депешу я доставил! А купца того треклятого, так и не дождался ноне, потому, как баба его сообщила, что он может и до ночи задержится.
Иван Головинов молча уставился на своего подчиненного, и в голове его уже начал созревать авантюрный план.
— Молодец, Андрюша! — тут же похвалил он подьячего. — Ты ноне особливо шустер. Это ж надо, уже в трех местах побывал! А теперь, слышь, сходи, мил друг, в трапезную, да отведи арестанта, что там сидит в темную, да запри его с двух сторон, понял?
Молодой человек покорно кивнул, но не кинулся сей же час выполнять приказ начальника, а полюбопытствовал.
— А чего это тот арестант в трапезной очутился?
Иван Головинов, не ожидая такого вопроса, замолчал на короткое время, обдумывая ответ, чтобы, не дай Бог, не насторожить своего подчиненного.
— Да, Ванька вон двери перепутал, да доставил его туда вместо темной. — Кивнул он на стрельца. — А он, паршивец, там взял, да и заснул.
— Заснул? — удивился Андрей.
— Ага! Прямо на лавке. — Подтвердил Иван, все еще поглядывающий на окружающих ошалевшими глазами.
Никита ткнул Ивана в бок и строго на него взглянул, дабы тот больше не смел рта открывать, коли его никто ни о чем не спрашивал.