Книготорговец с облегчением вздохнул и перекрестился.
— Слава тебе, Господи! — и с некой долей благодарности, граничащей с упреком, имеющим на то полное основание, взглянул на Игоря.
— Так ты, стало быть, от этого не отказываешься? — удивился Савелий Никонорович?
— А чего мне отказываться? — Игорь недоуменно поднял брови. — Разве обмен между людьми возбраняется?
Савелий Никонорович почувствовал, как его охватывает раздражение и нервно заерзал на стуле.
— Ты, что ж нас тут всех за дураков принимаешь? — гаркнул он, багровея лицом. — Ты сей же час обязан поведать, откуда у тебя все это взялось!
— Я никому ничего не обязан, и можете намотать себе это на ус! — спокойно отчеканил Игорь. — Вы, что поймали меня с поличным на краже этих вещей?
Савелий Никонорович, не найдя что ответить этому бесцеремонному, совершенно не считающемуся с ним типу, окинул взглядом наблюдавшую за происходящим молчаливую аудиторию, так, словно призывал своих подчиненных в свидетели совершенно неслыханного дерзостного поведения незнакомца.
Игорь же, глядя на растерянное лицо главы Тайного приказа, нахально улыбнулся.
— А, впрочем, я могу объяснить вам историю происхождения всех этих диковинок, но только при одном условии.
— И при каком же? — насторожился Савелий Никонеорович.
— Если Вы согласитесь отпустить Алешу.
Осторожный Савелий Никонорович ничего на это не ответил, а только покачал головой, словно насильно пытался отогнать прочь обуявшее его по самое некуда возмущение.
— Подумайте, Савелий Никонорович, подумайте, — посоветовал ему Игорь, иначе Вам никогда не узнать правды о природе этих диковинок! Ведь я в любую минуту могу отсюда исчезнуть, и Вы прекрасно знаете, что никоим образом не сможете меня удержать.
Савелий Никонорович ненадолго умолк что-то обдумывая, легонько постукивая при этом рукою по столу.
— Думайте, думайте, — еще раз настойчиво посоветовал ему Игорь — А покуда, позвольте я Вам кое — что подарю.
Он сделал шаг к столу, взял полароид, вставил в него слайд и незамедлительно сфотографировал задумчивого главу Тайного приказа. Затем, вынув снимок, вручил его опешившему Савелию Никоноровичу.
— Вот, примите на память! — Игорь шутовски приложил руку к груди. — От чистого сердца!
Побледневший начальник Тайного приказа недоуменно уставился на свою фотографию.
— Нет, этого не может быть! — сказал он себе после некоторой паузы, стараясь успокоиться. — Да он просто все это мне внушает, черт возьми! — и, обозлившись, схватил свой злосчастный снимок разорвав его на мелкие клочья перед самым носом Игоря.