Вскоре Никита Владимирович вышел из внутренних комнат, представ перед главой Тайного приказа. На нем был легкий домашний кафтан, расшитый серебряной нитью и подпоясанный плетеным кушаком, доходящий боярину почти до пят, и белая рубаха такой же длины, выглядывающая из под полы кафтана.
— Здорово, Савелий Никонорович! — громко поприветствовал он знакомого чиновника. — Давненько мы с тобой не встречались! Поди стряслось чего, коль ты ко мне с визитом прибыл, а?
Савелий Никонорович встал с лавки и низко склонил голову перед важным боярином.
— И Вам желаю здравствовать, Никита Владимирович!
— Садись, садись! — сказал хозяин дома, и дружески похлопал чиновника по плечу. После чего опустился на лавку рядом с ним.
— Ну, рассказывай, что у тебя стряслось?
— Да, ничего пока не стряслось, Никита Владимирович, слава тебе господи! — Савелий Никонорович перекрестился. — Токмо, по долгу службы, имеется у меня к Вам один вопрос.
— Ну, говори!
— Есть ли у Вас в селе Зареченском титун, у которого дочь зовут Марийкой?
Никита Куренцов удивленно поднял брови?
— Да! В титунах у меня там Кузьма Стародубов, и у него есть дочь Марийка.
— А брата ее как зовут, не Алексеем-ли?
— Да нет у нее никакого брата, токмо сестренка малая, Сонька.
— А двоюродного с таким именем тоже не имеется, или вам неведомо?
— Почему неведомо?! Не имеется! Ни двоюродного, ни троюродного! У Кузьмы было два брата, и оба они на войне погибли, еще будучи не женатыми, а потому и детей после себя оставить не успели. А жена его, Онисья и вовсе сирота.
— Я так и думал! — огорченно вздохнул Савелий Никонорович.
— Да, что случилось-то, Савелий Никонорович?
— Да, тут такое дело приключилось, Никита Владимирович, что и не знаешь, как рассказать! — и начальник Тайного Приказа, махнув рукой, поведал Никите Куренцову о вчерашних событиях.
— Ну и дела! — удивленно покачал головой его собеседник, — ну и дела!
А потом со всей ответственностью принялся уверять Савелия Никоноровича, что девица, с которой стрельцы встретили первого арестанта, никак не могла быть Стародубовой Марийкой, хоть по описанию и очень на нее походила.
— Видать, девица эта ваша видела Марийку, и приметила, что очень они друг на друга походят, оттого, при случае ею и назвалась!
— Да, кто ее знает, Никита Владимирович! — пожал плечами Савелий Никонорович. А потом вопрошающе взглянул на собеседника.
— Может послать все же за ней в село, а, Никита Владимирович?
— Послать-то можно, но я заранее могу тебе сказать, что затея эта пустая! Во- первых, нет у нее никакого брата, как я тебе уже сказал! Во- вторых Кузьма мой самый верный слуга. Я его, почитай с юности знаю, а посему могу тебя уверить, что Марийку в Москву он ни с кем никогда не отпустит!