- Что зырите?! - испугался думаете?.. Да, испугался - не за себя! - тряхнул за плечи воеводу: - Что думаешь делать? Вызвал подвойского? Нет!.. Поздно. В любое время выйдут, поднимут Хлынов, чернь, а нас тут... - и начал спрашивать, моргая глазами, у воеводы, у Митяя: где, сколько воев; выходило вместе с кремлевскими сторожами, подвойскими, которые на карауле были, около полусотни.
А сколько тех?
... В сенках, горнице - шум, топот, стук падающей скамейки.
Боярин забегал, нашаривая оружие...
Воевода кинулся к дверям и столкнулся с Игорем Голубовьим - за ним стояли: огромный сотенный Евсей Великий и два десятника.
Спокойные, трезво-мудрые глаза смотрели на Константина Юрьева.
Все знал о Игоре Голубове, кроме одного - "о страшном грехе" - о котором обещал он рассказать перед смертью...
"От той великой греховой тайны, наверное, такой у его дух и смелость, - подумал воевода, пропуская подвойского. - И в бога-то верит как-то по-другому: говорит, что бог един - нет ни христианского, ни мусульманского, что сотворив Землю и все живое, не вмешивается в людские дела..." Но в церковь ходил, молился... - как все.
Таинственно-волевой взгляд подвойского помог воеводе собраться мыслями, утвердиться душой. Константин Юрьев тряхнул головой, посмотрел на Игоря Голубова.
- Что думаешь делать?
У боярина Андрея Воронцова белели крылья носа, скулы - ждал, что ответит подвойский ватаман.
- Дай мне, Костя, всех, кто есть - собирать некогда да и... Я возьму Павла, воров и его людишек порублю, если не покорятся... - и, чуть наклонив голову, - вежливо Андрею Воронцову: - А ты, великий боярин, заведи своих воев в Кремль - с татарами сам, русских - мне...
Тени прошлись по лицу великокняжеского посланника, но осилил гордыню, и, чтобы не потерять честь:
- Ты, воевода, сам иди с ним, да смотри: Богодайщикова живого мне!.. - и пошел, около дверей остановился, повернул голову. - Надо в церковь, к десятильнику Моисею, - пусть божьим именем подымет народ против татар, благословит на священную рать с погаными...
По всему Хлынову прошелся розыск - обошлось без большой крови, пятерых воров - сбежавших - убили. Полтора десятка покалечили, полсотни, среди них и житьи люди, заперли в темницу.
Боярина Павла Богодайщикова на санях, под стражей, отправили в Москву: там решат, что с ним делать...
К полудню колокольный звон стал созывать хлыновцев на церковное вече. Народ - в шубах, дубленках, сыромягах; старые, молодые; мужчины, редко - женщины, - избитый, обманутый, злой - полз к городской церкви Воздвижения Честного Креста - рядом с Думным домом.