Да нет, вряд ли. Он должен понимать, что в конце концов это будет ему чего-то стоить.
Макияж сильно изменил лицо. Она едва узнавала себя. В основном из-за глаз. Серебристо-бордовые тени сделали цвет глаз глубже, темная тушь удлиняла ресницы. Глаза, которые она всегда считала интенсивно черными, приобрели мягкие, теплые оттенки, стали ярче, выразительнее.
Волосы роскошно блестели — цвет, раньше скучноватый, немного «мышиный», теперь получил глубокий ореховый оттенок.
Она выглядела настоящей роковой женщиной, да и настроение было подходящим. Значит, и одеться нужно было соответственно новому амплуа.
Это все Рио виноват.
Портия остановила свой выбор на тоненьком шелковистом облегающем платье с разрезами на бедрах. Платье было на тонких лямках, с глубоким вырезом. Ни о каком лифчике не могло быть и речи. В студенческие годы она всегда ходила без лифчика, но только в рубашках. Рубашки все скрывают, а тут другое дело… Правда, не так плохо, если соски не торчат. Придется держаться подальше от сквозняков.
Платье Портия надела не на голое тело. На ней были розовые чулки с подвязками и еще нечто невесомое, обтягивающее ее потайные местечки. Тончайшая резинка врезалась между ягодицами, но к этому можно было привыкнуть.
Придется привыкнуть и к высоким каблучкам, только надо немного попрактиковаться.
Роман постучался к ней ровно в восемь. Он всегда был пунктуален. Наверное, сказывается опыт работы посыльного в ресторане.
Волосы его были, как всегда, чистые, немного вьющиеся. И с чуть заметной сединой на висках — а было ли это раньше? На Романе была голубая рубашка из тонкого полотна, слегка свободная, с открытым воротом, так что видна была в меру волосатая мощная грудь.
Джинсы имели необычный шелковистый блеск.
— Приятно носить такие брюки? — спросила его Портия.
Роман ответил не сразу. Он все смотрел на нее широко открытыми глазами — право, было на что посмотреть.
— Брюки? Приятно ли их носить? — очнулся он и бойко, почти по-мальчишески выставил колено. Приятно было видеть Романа таким непосредственным после нескольких лет однообразной работы без улыбок и шуток. — Брюки отличные, — сказал он. — Попробуй сама.
Портии пришлось сжать пальцы в кулак, чтобы не запустить руку и…
Наверное, из-за его голоса у Портии было ощущение, что внутри у нее образовалась пустота, куда мягко и незаметно, как прикосновение легчайшего пуха, проникает что-то возбуждающее и проникает так глубоко, как никогда прежде.
— Что это за ботинки? — спросила она. — У тебя вроде не было таких.
Роман посмотрел на свои мягкие черные мокасины.