Все были заняты тем, что двигали огромный холодильник, когда посыльный шерифа привез судебный приказ.
«Запрещается продолжение противоправной деятельности», — гласил он. В нем также говорилось о предстоящих слушаниях, на которых должны быть представлены доказательства.
— Что это означает? — обратился Роман к Портии.
— Моя дорогая сестрица. Она заставила Дэрнинга заполучить судебный запрет. По ее словам, наш ресторан представляет собой копию принадлежащего ей. Она обвиняет нас в «нарушении ее прав».
— У нее получится?
— Если бы это было так, то у нее могло бы получиться. В конечном итоге мы, возможно, выиграем.
— В конечном итоге?
— Такие вещи иногда тянутся годами. Могут потребоваться заключения специалистов и всякая тому подобная чепуха. Не так уж мы похожи на ее ресторан, чтобы она выиграла. Уверена, Дэрнинг ей об этом говорил.
— Тогда почему же она начинает?
— Расходы и время. Она способна раздеть нас до нитки. Мы можем остаться без денег, а у нее их много. Если бы ей удалось остановить нас на достаточно долгое время, она, возможно, нашла бы собственное место в Драммондвилле. Она может помешать нам открыться первыми. Тогда у нас не будет возможности конкурировать. Для двоих город слишком мал. Словом, она способна причинить нам ущерб и ободрать нас как липку.
— Так мы не можем выиграть? Даже если мы правы, она окажется победительницей? И это справедливость?
— Нет, но это судебное разбирательство. Если бы кто-нибудь собрался создать сеть пиццерий и назвать ее наподобие «Домино», да еще использовать те же цвета и схожие символы, что, ты думаешь, предприняло бы «Домино»? И кто смог бы у них выиграть?
— Мы можем все здесь совершенно изменить. Я могу предложить кое-что новое…
— Нет, мы победим эту сучку ее же оружием.
— Но ты сказала…
— Может быть. Если сумеем продемонстрировать… Она что-то как-то сказала Дэрнингу… Я слышала. Мне довелось быть на открытии — это было еще в то время, когда я думала, что Оливия может остановить свою вендетту в отношении тебя. Дэрнинг чем-то хвастался перед ней, а она не опровергала. Хороший юрист…
— Юрист. Но, Портия, ведь ты же наш юрист?
— Пока еще нет. И еще два года не буду им. Для того, что нам требовалось до сих пор, я подходила, но опровергать «судебный запрет»…
— Я хочу, чтобы это сделала ты, Портия. Я верю в тебя.
— Ты веришь женщине?
— Портия, я верю тебе! Разве ты не этого хочешь?
И все же его вера в нее только в силу того, что этого хотелось ей, была не совсем истинной причиной, но она отшутилась.
— Ну а цена подходящая? Спасибо, Роман. Я сделаю.