Из толпы матросов вышел человек. Покопавшись в сундуке, стоявшем на палубе, он вынул плетку. Пробежал пальцами по узелкам. У Клеменс перехватило дыхание. Усилием воли она заставила себя не закрывать глаза.
На палубе царило молчание. Клеменс видела, что они не испытывают удовольствия от происходящего. Натан им нравился, или, по крайней мере, они его уважали и прекрасно понимали, что с таким капитаном, как Мактирнан, за Натаном может последовать любой из них. Когда плетка со свистом опустилась в первый раз, Клеменс отшатнулась, уткнувшись в огромное пузо Стрита. Он положил руки ей на плечи:
— Держись, парень.
Два. Три. Кровь текла ручьем. Четыре, Пять. Пропала прекрасная чистая палуба Катлера, подумала Клеменс. Натан молчал. Шесть. Его тело напряглось, потом обмякло. Семь. Клеменс поймала себя на том, что молится. Губы ее безмолвно шевелились. Правда, она и сама не знала, о чем просит Бога.
— Слава богу, — прошептала она вдруг, увидев, что Натан потерял сознание.
Восемь.
Стрит отодвинул ее в сторону и направился к Натану. Перекинув его через плечо, словно баранью тушу, он медленно зашагал в сторону каюты.
— Принеси воду, мальчик. Соленую и пресную.
До Клеменс не сразу дошел смысл сказанных им слов. Ей показалось, что она смотрит на мир через какое-то толстое мутное стекло. Наполняя ведра, она расплескала половину — так дрожали руки.
— Я возьму это ведро.
Это был Джерритти, один из матросов. Он протянул ей чистую тряпицу:
— Вот, держи, это тоже пригодится.
— Спасибо.
Клеменс последовала за матросом. На корабле не было врача. Что она должна делать? Как помочь человеку, чья спина исполосована в кровь?
Она прошла в каюту и застелила койку Натана чистой простыней.
— Положите его сюда.
Стрит осторожно опустил тело Натана, проворчал что-то и вышел.
— Сначала соленой водой, пока он не очнулся, — посоветовал матрос, — хорошенько промой раны. Потом пресной водой.
Стрит вернулся с пузатой бутылкой.
— Вот, это виски.
Похоже, Клеменс получила все медицинские советы, какие могла. Когда дверь закрылась, она опустилась на колени рядом с койкой Натана. Действуя инстинктивно, она нащупала пуговицу на его брюках и стянула их с него. Ее нисколько не смущало, что он лежит перед ней обнаженный. Главное для нее сейчас — устроить его как можно удобнее.
Обмакнув тряпицу в соленую воду, Клеменс принялась промывать раны. Спина Натана выглядела ужасно, словно кто-то нарисовал кровью причудливый узор. Надо успеть промыть раны, пока он не очнулся, сказал Джерритти. Клеменс смачивала ткань водой, отжимала, промывала и снова смачивала. Она не осознавала, что плачет, пока слеза не скатилась по подбородку. Девушка стерла ее тыльной стороной ладони. Вот так. Она с сомнением посмотрела на результаты своего труда. Теперь пресная вода. А потом что? Перевязать его или оставить как есть? Слава богу, здесь нет мух.