— Стрит? Какого черта ты тут делаешь? Ты знаешь, который час?
— Два часа ночи, капитан.
Стрит был в ночной рубашке и босой.
— Элиза велела привести вас, сэр. Мисс Клеменс, сэр.
— Что с ней? — рявкнул Натан, и сердце его тревожно забилось.
— Элиза говорит, ночной кошмар. Обычно она будит мисс Клеменс, но на этот раз у нее ничего не получается, Элиза очень напугана.
Натан бросился в комнату Клеменс.
— Скажи Элизе, чтобы известила ее светлость.
— Элиза говорит, что мисс Клеменс нужны только вы, она во сне так жалобно зовет вас.
Натан ворвался в комнату, залитую светом свечей. Элиза склонилась над постелью и усердно трясла Клеменс за плечо. Лицо девушки пылало, волосы были влажными от пота.
— Натан? Где Натан? — бормотала Клеменс.
— Слава богу, сэр, вы пришли, — облегченно вздохнула Элиза и отошла от кровати.
— Клеменс? Тихо, тихо, я с тобой.
Клеменс схватила Натана за руку, глаза ее были закрыты. Стукнула дверь. Оглянувшись, Натан не увидел ни Элизы, ни Стрита. Присев на постель, он прижал к себе Клеменс и начал баюкать, словно ребенка.
— Я здесь, это я, Натан, ты в Англии, в своей постели. Ты в безопасности, никто не обидит тебя. Я рядом, любовь моя. Клеменс, проснись.
Все теперь было не важно — его честь, его сомнения, главное — чтобы Клеменс очнулась. Натан лег рядом с ней, прижал к себе.
— Ш-ш-ш, Клеменс, я здесь, я люблю тебя, ты в безопасности.
— Натан?
— Открой глаза.
Клеменс послушно открыла глаза и обнаружила рядом с собой Натана, он неотрывно смотрел на нее.
— Ну вот ты и вернулась. Это был ночной кошмар, Клеменс, — прошептал он и погладил ее по голове.
— Я что, больна?
Клеменс чувствовала слабость, словно после долгой болезни.
— Всего лишь дурной сон. Элиза никак не могла разбудить тебя. Ты можешь сесть?
— Когда я очнулась, ты говорил…
— Я говорил, что люблю тебя. Я думал, что никогда не скажу этого, но потом решил, что ты должна знать, пусть даже это ничего не изменит. Мне не следует быть здесь, особенно теперь, когда ты проснулась. Я попрошу Элизу позвать герцогиню.
Натан сделал попытку подняться с постели.
— Нет! — Клеменс вцепилась в его запястье. — Все изменилось.
— Не думаю, — ответил Натан, но послушно опустил голову на подушку, стараясь не прикасаться к Клеменс.
— Теперь мы знаем, что мы чувствуем друг к другу. Я знаю, что ты не любил свою жену, а ты знаешь, что я возвращаюсь на Ямайку и не собираюсь искать себе мужа в Англии.
— Но ты возвращаешься на Ямайку как богатая женщина.
— Я буду жить на тысячу фунтов в год, — сказала Клеменс.
Она решила воспользоваться подаренным ей шансом и объяснить все Натану.