— Быстрей, быстрей, — бормотал детектив себе под нос, жадно вглядываясь в туманные улицы за окном.
Кэб остановился у самого Горба. И хорошо — больше бы такой тряски я не выдержала.
— Мистер, вас ждать? — гнусаво прокричал возница в окошко, но Эллис уже выпрыгнул из кэба и побежал в сторону моста. Мне же мало того, что пришлось выбираться самой, так еще и мелочь отсчитывать вознице.
И, право, в этот момент меньше всего я волновалась о том, что графиня Эверсан занимается чем-то неподобающим настоящей леди.
Над всем остальным городом туман уже начал развеиваться, рваться на клочья, но здесь, над Эйвоном, он продолжал висеть белой периной, в которой звуки вязли, а очертания предметов едва проглядывались. Со своего места я с трудом могла различить даже сам Горб, не то что людей, но, кажется, там кто-то все же был. Коротко попросив милости у святой Генриетты, покровительницы всех бесстрашных леди, я решительно направилась к мосту, однако вскоре услышала негромкие голоса и сбавила шаг. Что-то было не так.
И, когда я подошла ближе, то поняла, что именно.
Ласковый, теплый, кружащий голову, как подогретое вино со специями, женский голос уговаривал:
— А теперь прыгайте вниз, мистер Калле. Иначе я прострелю ему голову.
Я замерла, как будто окаменела в одно мгновение.
Подойти ближе? Опасно. Кем бы ни была эта женщина, у нее в руках пистолет или револьвер. Если она заметит ненужную свидетельницу, то может выстрелить от испуга. Но если я останусь тут в надежде на прибытие подкрепления… Эрвин Калле наверняка прыгнет с моста. В таком-то помраченном состоянии рассудка! А я никогда себе не прощу, если из-за моей трусости погибнет человек.
— Прыгайте, говорю вам!
— Эрвин, не будьте идиотом. Как только вы прыгнете — она меня пристрелит. Вы же понимаете, что только ваше присутствие удерживает эту даму от убийства? У нее, скорее всего, только одна пуля, и я…
— Умолкните. Иначе я заткну вас этой пулей. На вас хватит, а большего мне не надо.
Нет. Медлить нельзя.
Я сделала шаг — и остановилась. Конечно, туман глушил звуки, но плащ все равно шуршал слишком громко, серьги звенели, а каблуки цокали. Не пойдет.
Идея родилась мгновенно.
Серьги расстегнуть оказалось труднее всего — пальцы не слушались, скользили по серебряному замочку. С плащом было полегче, а уж ботинки я расшнуровала в одно мгновение. Мокрая брусчатка обожгла босые ступни — не совсем босые, строго говоря, но что там чулки рядом с холодным камнем! Покрепче ухватив трость, я медленно и осторожно пошла туда, где раздавались голоса.
— Мистер Калле, прыгайте же! Или по вашей вине умрет человек!