Сказать по правде, он и сам этого не понимал.
Он знал лишь, что как-то незаметно стал рабом своего ремесла. Дэйв надеялся, что новая обстановка благотворно скажется на его творческих способностях. Прорвет блокаду кризиса, и он выплывет на берег вдохновения. Появление Кайен на его пороге внесло свежую струю в роман, дало неожиданное направление сюжету. Дэйв дал жизнь своей новой героине, которую назвал Спайс[3], надеясь, что никто не станет проводить параллелей с прототипом героини.
Он волновался, как бы этот персонаж не захватил всю его книгу. Вот уже на протяжении нескольких страниц Спайс предпринимала попытки оттеснить его деликатную главную героиню на второй план. В конце концов, он писал Джасмин как женщину мыслящую, серьезную, он не был склонен превращать ее в легкомысленную особу в угоду Спайс. Возможно, сама Спайс и не была самой приятной героиней, с которой он когда-либо работал, но эта женщина отлично знала себя.
А ему нравились уверенные женщины.
Ближе к ночи, когда Дэйв удобно устроился на своей кровати, оказалось, что длинноногая зеленоглазая девушка, которая так быстро покинула его дом, прочно поселилась в его мечтах.
На следующее утро он решил отдохнуть от работы и закупил много имбирного печенья в магазине на углу. И был сильно разочарован, когда они не пришли.
Не пришли и на следующий день.
И через день.
Когда же его роман снова превратился в сухую писанину, Дэйв собрался навестить дом престарелых, чтобы узнать, не случилось ли чего с очаровательной миссис Йохансон, а так же с ее не менее очаровательной сиделкой, которая против его воли стала играть роль вдохновенной музы.
Но потом передумал и поступил так же, как зачастую делал сам Хемингуэй, когда у него пропадало вдохновение: купил виски, с которым отлично сочеталось имбирное печенье.
У Кайен снова начиналась мигрень. Пока она возилась с бумажной работой, которую ненавидела, но вынуждена была выполнять, у нее задергался глаз. Ну вот, пожалуйста, нервный тик. Нужен выходной или отдых. Но из-за нехватки работников у нее не было выходных с самого первого дня ее работы в центре. Разрываясь между выздоравливающей матерью и своими подопечными, Кайен чувствовала, что силы покидают ее.
Последние несколько дней стали для нее самыми трудными. Ко всем бедам, ее неоднократно доставал один санитар, от которого она смогла отвязаться, лишь пригрозив рассказать все директору.
Она, так замоталась от этого скоростного темпа жизни, что ей поневоле грезился прежний образ жизни: бутылочка текилы, теплый плед и дни ничегонеделанья.