— Я была счастливее в роли вашей любовницы.
— Прошу… прощения? — осторожно переспросил он.
Верити чуть не физически чувствовала, как он шокирован. Отвернувшись, она стала повторять свои слова:
— Я была счастливее в роли вашей…
— Я слышал, что вы сказали!
Нож, вонзившись, горел глубоко внутри ее. Верити ответила:
— Неужели? Тогда это было ваше извинение?
Какая неожиданность!
— Извинение? Ах ты, маленькая…
Похоже, Максу недостало слов, и Верити решила ему помочь:
— Шлюха? Сука? — Она все время оставалась спиной к нему, перебирая карандаши в своей коробке. Цвета мешались в ее глазах.
— Я не собирался говорить что-нибудь в этом роде. — Голос Макса прозвучал гораздо ближе.
Она повернулась, вцепившись пальцами в коробку, и увидела, что он идет к ней со странным выражением лица.
— Нет, милорд? Вы не верите в то, что говорит ваш разум?
Ну вот. Она сказала это. Бросила перчатку. Ей хотелось лишь, чтобы эта перчатка была латной, как у тех доспехов, что стояли в зале, и чтобы она могла швырнуть ее ему в лицо.
Зато теперь Верити могла контролировать дыхание. Если она сосредоточится на каждом вздохе, каждом шаге, то, возможно, сумеет уйти прежде, чем жар, щиплющий ее веки, превратится в огненный ливень. Прежде чем она сгорит в нем.
Верити попыталась. И не смогла. Снова. Каким-то образом она овладела своим голосом:
— Прошу прощения, милорд. Пожалуйста, передайте мои извинения вашему брату и заверьте, что я больше его не побеспокою.
Высоко подняв подбородок, она прошла мимо него, стиснув зубы, и глаза ее горели болью.
Макс стоял и смотрел ей вслед, потрясенный до глубины души. Она хотела не только безопасности, а чего-то большего? Хотела ли она того же, чего хотел он? Что бы это ни было…
В день своего рождения Макс вышел к завтраку, настроенный мирно и благостно. Похоже, он, наконец, убедил свою жену, что они должны жить раздельной жизнью.
— С днем рождения, Макс, — обратился к нему Ричард.
Макс слегка улыбнулся:
— Тебя тоже, Рикки. Э… твой подарок сюда не поместится. То есть она бы поместилась, но Хенни поклялась, что и сама, и горничные уволятся в полном составе, так что я оставил ее в конюшне.
— Хенни? — ухмыльнулся Ричард.
Макс хихикнул:
— Нет, жеребенок от Энджелфайр. Она будет красоткой. И как раз под твой вес. И порода хороша.
Ричард покраснел:
— Черт возьми, Макс! Ты не можешь подарить мне эту кобылку. С ее родословной она могла бы стать чемпионом! Второй Молли Долгоножкой! Выбери…
— Да брось, Рикки! — отмахнулся Макс. — Она твоя.
Ричард притих, все еще бормоча о чрезмерной щедрости идиотов. Игнорируя его ворчание, Макс взял со стола один из лежащих перед ним пакетов.