Перед глазами мелькают контуры деревьев, машина виляет, как змея, протискиваясь сквозь кусты и высокую траву.
Шофер осаживает резко, так что мы чуть не падаем друг на друга.
Приехали. Я выскакиваю и оглядываюсь. Вот эту самую вершину показывал мне Сычев. Когда это все было? Вчера? Нет, еще сегодня. Сколько времени! Мои трофейные часики приказали долго жить — стекло разбито, нет секундной стрелки. Я завожу их просто так, по привычке, всматриваясь в тускло фосфоресцирующий циферблат.
— Ну что же, будем знакомиться. Майор одинокое, начальник штаба дивизии.
На правой руке майора, которую я сжимаю, нет двух пальцев.
Я спускаюсь за ним в землянку и сразу же выпаливаю: — Товарищ майор, разрешите доложить боевой приказ штаба корпуса.
— Давайте, — говорит майор, усаживаясь за небольшим складным столиком. — Мы ведь вас уже третий час ждем. Давайте.
Наконец-то я могу выбросить из памяти, передать другому то, что держал почти целый день, повторяя почти ежеминутно. Я боюсь сбиться, говорю не очень внятно, скороговоркой. Майор часто останавливает меня, переспрашивает, записывает.
— Теперь слушайте, — говорит он.
Он читает по бумажке, а я напряженно слушаю те самые слова, что заучивали мы со старшиной, что я зашифровывал сегодня, слова запомнившегося теперь навек боевого приказа. Вроде все верно.
— Хотите проверить, сличить с шифровкой?
— Так точно, товарищ майор.
Он достает из-под лавки знакомую мне по виду потертую сумку и сразу переходит на «ты».
— Вот твои документы, располагайся, работай. Я при этой сумке вроде часового существовал, как лорд- хранитель. Окунев только мне отдал. Хороший парень ваш Окунев, жаль его.
— Сильное ранение, товарищ майор?
— Да, рана нехорошая.
Майор стоит минуту молча, о чем-то думает. Потом он проводит рукой по лицу, словно смахивая ненужные мысли.
— Вот тебе срочные телеграммы, начинай работать. Землянку твоих коллег засыпало, так что располагайся у меня. Я буду в оперативном отделе. Если надо — позови. А за телеграммами я пошлю офицера связи.
Он выходит, и я слышу приказ: собрать всех саперов — ив лощину. Готовить дорогу танкам. Времени хватит. Им времени хватит. А мне?
Я быстро проверяю все главные места боевого приказа — время наступления, координаты, наименования частей. Все верно.
Выскакиваю из землянки. У входа — часовой, за ним неясно темнеет еще одна фигура. Это офицер связи.
— Доложите майору, что все правильно, — говорю я и возвращаюсь в землянку.
Я сбрасываю ремень, расстегиваюсь, поправляю фитиль бензиновой горелки и врубаюсь в телеграммы. Так голодный набрасывается на пищу. Их целый ворох, этих телеграмм. Важные, срочные, особо важные. Я разделываю их по очереди, дежурный только успевает принимать через Дверь, отправлять, прибегать снова. Я не знаю, который час. Да и ни к чему знать про время, когда столько работы, когда я передаю донесения к нам, туда, где Валька, где Новиков, докладываю, что все в порядке, что я здесь, что мы готовы…