Но разве утаишь от людей и сладковатый дымок, и бессвязную речь, и мутные, бессмысленные глаза.
Чилим доверяли только Джамшиду. Он оставался по-прежнему мальчиком, слугой и в тридцать и в сорок лет. Особой почестью считалось, когда курбаши, накурившись, двигал чилим в сторону Джамшида.
Через несколько лет Джамшид уже с радостью, с большой благодарностью хватался за чилим. Торопливо проводил рукавом халата по мокрому мундштуку и, прикрыв глаза, слушал клекот воды, затягивался. В эти минуты он забывал о тоскливых, монотонных годах, проведенных в горах, о пропащей жизни, о той жалкой подачке, которую обещает Джанибек в случае победы Гитлера.
Особой милостью за верную службу считалась и поездка на базар в поселок Агахана. В третий раз такой милости удостоился Джамшид.
Прибыв в Гульташ, сам он поселился в доме Акбара. Небольшая группа рядовых бандитов расположилась на ночевку в караван-сарае.
Акбар знал о страсти Джамшида. После ужина он с почтением преподнес чилим новому гостю. У Джамшида было плохое настроение. Махмудбек, почтенный, умный человек, рассказал о трудной борьбе с Советами. Борьба еще будет продолжаться, и нет ей пока конца.
Русские в Берлине. Гитлер подох… На кого теперь надеяться? На самих себя? Не такой дурак Джамшид, чтобы поверить в силы пусть жестокой, но небольшой шайки Джанибека.
Джамшид жадно затянулся, прикрыл глаза и не спеша выпустил струйку дыма. Минуту он молча наслаждался пьянящим зельем, потом благодарно кивнул хозяину. Акбар не пожадничал, положил в табак хорошую порцию анаши.
После очередных двух-трех затяжек появилось желание продолжить разговор, поспорить, рассказать какую-нибудь веселую историю. Только где взять эти истории? Скучно у них в горах.
— Разжирел Джанибек… — неожиданно сорвался Джамшид. — Уже головы не поворачивает. Только бровью поводит, только глазами-косит на тех, кто рядом. Слушает и все мимо ушей пропускает. Наплевать ему на родных и друзей.
Сам Джамшид тоже отяжелел. С солидным брюшком, краснощекий. Но, как понял Махмудбек, Джамшид обвиняет своего главаря не в тучности, а в зазнайстве.
Махмудбек высказал надежду, что когда-нибудь шайка Джанибека много сделает в борьбе против большевиков.
— Когда? — зло прошептал Джамшид.
— Придет время.
— Мы стареем… А Джанибек посылал сюда вниз человека с золотом. У него в городе, в банке, есть деньги.
— Наверное, хранит для вас, для будущей армии.
Махмудбек пил чай короткими глотками, наслаждаясь покоем, изредка поглаживая больную ногу.
— Для армии у нас все есть. Сейчас мы у Агахана получим новое оружие, динамит…