Траверс Медвежьего. 5 января 1943 года. 10.00
«Ванцетти» втягивался в горло Белого моря, когда на мостик взбежал стармех, пробасил глухо:
— В правую топку проникает вода. Ничего не можем поделать. Нам ведь все равно в Поной заходить за конвойным кораблем. Лучше там задержаться, чем…
— Сколько времени нужно на ремонт? — перебил его Веронд.
— Двое суток.
— Сутки, Николай, больше дать не могу.
— Рискнем за сутки, — обреченно вздохнул механик.
Прежде чем спуститься в машину, он отправился к судовому медику и попросил бинтов «сколько не жалко». Фельдшер Клава сидела в изоляторе и вязала носки.
Услышав просьбу «-деда», она переполошилась, решила, что в машине случилось что-то серьезное, кто-то ранен, а старший механик хочет скрыть беду. Наверняка произошло какое-то нарушение техники безопасности.
— Никакого нарушения пока нет, но будет. Так что еще часа два можешь спокойно вязать варежки. А как станем в Поное, бери свою сумку с красным крестом и жми в машину.
Как только пришвартовались в Поное, Клава прихватила сумку со средствами первой помощи и отправилась в машину. Она никак не могла привыкнуть к трапам, ведущим в машинное отделение; крутым, скользким от масла бесчисленным ступеням. Каждый шаг — испытание. Она была еще на полпути к рифленым металлическим листам, которыми выложена палуба, когда услышала обрывок фразы старшего механика: «Будем работать по двое».
С лицами, обмотанными бинтами так, что оставались лишь щелочки для глаз неловкие — на каждом две пары ватников — старший механик и кочегар нырнули в жаркую тьму.
Клава присела к столику, раскрыла «Машинный журнал», прочла последнюю запись:
«Трещины в задней трубной доске. Течь трубок». Разложила все, что, по ее мнению, могло срочно пригодиться: мазь от ожогов, бинт, валериановые капли, нашатырный спирт. Надела белый халат и стала ждать.
Первая пара вывалилась быстро. Ватники тлели, бинты стали черными. Клава сунулась было к стармеху с валерианкой, но тот лишь отмахнулся погоди, мол, все еще только начинается. После недолгого совещания следующая пара нырнула в котел.
Работать начали в полночь. Потом в машинное отделение спустились кок и буфетчица с кастрюлей, чайником, посудой. Значит, наступило утро, время завтрака. К еде никто не прикоснулся. Все пришлось тащить снова вверх.
Потом Клава задремала и не заметила, как в котел забрался Зимин. Увидела его уже на полу. Сидит и, словно рыба, широко открытым ртом ловит воздух. Когда Клава сунулась было к нему с нашатырным спиртом, он возмущенно сказал, что все в порядке, и снова стал натягивать ватник.