Бросилась я на него. Одного хотела — до глотки его добраться. Зубами вцепиться, порвать и сдохнуть там же. Да он, гад, видно почувствовал это. Или специально меня доводил. Отскочил в сторону и сапогом меня. А ту ещё чечены подскочили.
Сколько они меня били — не помню — сознание я потеряла. А пришла в себя — Ваха надо мной стоит. Он своих боевиков разогнал. Наорал на них. Дождался пока я на ноги встану. Посмотрел на меня и говорит: «Жаль я тебя вчера не пристрелил! Не мучалась бы так сегодня».
А я зуб выбитый выплюнула ему под ноги и говорю — «Ну так пристрели, гад, если ты такой добрый! Сделай милость. Мне теперь всё равно…»
Он покривился. Расстегнул кобуру на поясе, но потом опять застегнул.
«Живи! — говорит. — Ты свою жизнь у нас выкупила. Уматывай отсюда. Завтра приходи. Нас здесь уже не будет. Сына похоронишь. Держи вот, на похороны!» — и сунул мне за шиворот деньги…
Потом взял меня за воротник, дотащил до ворот и вытолкнул на улицу.
«Уходи! А то сына некому хоронить будет…»
Монетка рукавом пальто утёрла слёзы.
…Вот так я сыночков своих и потеряла! — Уже буднично, почти спокойно закончила она. — Всех предала. Расстреляйте меня!
…Потрясённые рассказом мы долго молчали. Наконец Снегов встал из-за стола. Повернулся ко мне.
— Дрёмов, — В голосе ротного я впервые за эти дни услышал растерянность —…отведи женщину в бытовку. Поставь у дверей часового. Пусть глаз с неё не спускает. Бойцам не слова. Часового лично проинструктируй. Придумай что-нибудь. Но что бы язык за зубами держал. И проверь посты. А мы тут покумекаем, что дальше с ней делать…
Когда я вернулся, в нашем подвале сидел комбат и Надеждин, вытянувшись перед Шишковым как школьник на уроке, докладывал:
— … «Морпехи» подтвердили. Был у них старшина второй статьи Игорь Монетка. Добровольцем вызвался в Чечню. Мол, местный, город отлично знает. Он у них замкомвзвода разведки был. Вчера погиб. Пробивал коридор для окружённой роты, да сам с отделением под пулемёт попал. Тело вынесли с поля боя только сегодня утром. Они спросили, почему мы интересуемся. Я сказал, что его документы местные жители нашли. Не стал им про мать рассказывать…
…Монетка идёт впереди меня метрах в трёх.
…Собственно говоря, мы уже пришли. Глухой тупик какого-то двора упирается в полуобваленную кирпичную стену. За ней какие-то частные дома. У одного её края воронка от снаряда. Даже могилу копать не надо.
— Стой!
Услышав команду, она замирает, и как от удара испуганно втягивая голову в плечи:
— Погоди немного! Молитву можно прочитать?
— Читай, если хочешь.