Разведчики с первой машины спрыгнули на землю, оттащили женщину в сторону. Она стояла на обочине, с растрепанными полуседыми волосами, что-то кричала в наш адрес, размахивая своим черным платком.
— Видать, сильно нас материт старая ведьма. — Калина тоже сплюнул за борт.
Бойцы показывали ей средний палец и другие международные жесты, посылая ее куда подальше.
При выезде из деревни туман нас окутывал все больше, становился гуще, плотнее, его можно было осязать руками. Видимость становилась все меньше и меньше. С учетом темноты и тумана фары БТРа, скрытые светомаскировочной защитой, выхватывали куски местности на три метра, не больше.
И хоть нервное напряжение росло с каждым метром, эта туманная сырость пробиралась под бушлат, окутывала ноги. Становилось холодно.
Было слышно, как Калина скрипел зубами. Или зубы у него хорошие, или стоматологи в армии стали другими, но его нижняя челюсть ходила вправо-влево. Он ничего не говорил, лишь напряженно всматривался в мутный туман. Жестами показывал своим разведчикам, чтобы они не ослабляли внимание.
С учетом пересеченной местности можно было спокойно подобраться к дороге и открыть огонь.
Мы с Серегой сидели просто как пассажиры, стараясь не мешать бойцам выполнять боевую задачу.
Неожиданно мне в голову пришла мысль: то, что сейчас происходит — осуществление именно наших задумок. Можно даже сказать, воплощение виртуального замысла в реальную действительность, и если мы чего-то недоглядели, то вот эти вот мальчишки попадут под огонь противника.
Я еще раз внимательно вгляделся в лица солдат, что сидели со мной на броне.
Суровые лица, обтянутые кожей. Серый цвет лица, темные круги под глазами. Тонкие, как карандаши в стакане, шеи выглядывали из воротников бушлата.
Только взгляд, жесткий, как лезвие клинка выдает их. Сбитые пальцы цепко держат оружие. Они — солдаты. Они защищают свою Родину, нашу Россию. И они выполняют то, что мы запланировали.
Мы можем фантазировать все, что нашей душе угодно, только вот именно эти солдаты, собранные здесь со всей России, будут выполнять задуманное нами. Будут претворять наши фантазии в жизнь. Именно они будут первыми входить в дома, где их могут ждать пулеметные гнезда, засады, растяжки, мины. Ответственно. И даже очень. И не дай Бог, если кто из них там ляжет. Я мелко перекрестился и потрогал через бушлат пояс, который был подвязан черной тряпочкой с письменами — оберег. Было бы дерево — постучал бы.
Небольшое было расстояние, но мы тянулись как старые клячи. Дозорная машина была уже на окраине села и докладывала, что все в порядке. Тихо. Это хорошо, что тихо.