Только широкий, с закруглением поверху тоннель прохода во внутренний дворик слегка освещен — там, во внутреннем, видимо, в каких-то окнах горит свет.
— Вы первый, — предлагает Фантин. — Можете не пользоваться своими способностями, но… вдруг почуете чего.
Магус не спорит, кивает отрывисто и деловито, шагает под арку. Его размытый силуэт на миг кажется Лезвию Монеты тенью — одной из множества, что скрываются в углах и под сводами здешних переходов, арок, галерей; отвернись, да просто поверни голову по-другому, и она растает, перельется в озера тьмы, исчезнет навсегда…
Он смаргивает и обнаруживает, что мессер Обэрто действительно куда-то пропал: его не видно в проеме, но, кажется, и пройти до конца весь тоннель магус не успел бы.
Фантин встревоженно делает вперед два шажка — настолько же выверенных, насколько и опасливых, в любой момент он готов бросить все и пуститься наутек, и ни одно обязательство, ни одна угроза не способны будут остановить его.
Его останавливает (как раз перед третьим шажком) чья-то рука, легшая на плечо.
— Эй, сынок, поосторожней! — шепчет Лезвию Монеты магус, невесть каким образом оказавшийся сзади. — Ты слишком часто хватаешься за рукоять клинка, это не дело, так и порезаться недолго. Будь спокойней, береги нервишки.
— С вами, мессер, побудешь спокойным!
— Ну-ну, волноваться не о чем. Все чисто, можем идти. В нескольких окнах горит свет. И судя по яркости, это обычные светильники: видимо, синьор Леандро не на шутку встревожен пропажей и сам не уверен, то ли хочет отпугнуть воров, то ли приманить. Поэтому светильники зажег, а стражи толковой снаружи не выставил.
— Говорю же, не нужна им наружная стража!
— Тогда зачем светильники в коридорах?
— Чтобы лучше было видно тем, кто внутри, — раздраженно, как маленькому, поясняет Фантин. — И не в коридорах они…
— Посмотрим, кто прав, — пожимает плечами магус. Похоже, для него это задача исключительно интеллектуального свойства, причем давным-давно решенная и только требующая ненужного, даже избыточного подтверждения. Вроде как если бы он спорил с Фантином, взойдет ли утром солнце, и — так уж и быть — соглашался подождать пару часиков, дабы предъявить наглядные доказательства своей правоты.
Кстати, о солнце — время-то на месте не стоит. Пусть мессер Обэрто строит из себя мудреца, коих свет не видывал, — сделаем вид, что так и есть, кивнем да поспешим дальше.
Они почти миновали тоннель, когда справа в стене вдруг вкрадчиво скрипнули дверные петли — какая дверь? откуда?! — пришлось спешным порядком (и бесшумно! бесшумно!) преодолевать оставшееся расстояние и прятаться уже во внутреннем дворике… а здесь, зар-раза, и не спрячешься — негде! Фантин заметался всполошенным зайцем: куда? куда, куда, куда деваться?! — но магус твердой и бесстрастной рукой схватил его за плечо и пребольно прижал к стенке, прям рядом с тоннелем. «Стой, — говорит, — и не дыши».