Из обеденной зоны вел вход в кухню. За кухонной стойкой сидел, развалясь, Хукер с кружкой кофе в руке.
Кухня была белоснежной с редкими всполохами синего кобальта. Гостиная и столовая отражали ту же бело-синюю композицию. Очень современно. И до чего же дорого выглядит.
- Почему эта чайка летит задом? – спросила я Хукера.
- Из-за ветра. Ветер дует в фасад.
И тогда я это заметила. Здание покачивалось.
Раздался громкий хлопок, я тут же повернулась к окну и увидела, как чайка отскочила от стекла и камнем свалилась в патио.
- Обожежмой! – вскрикнула я.
Хукер и глазом не моргнул.
- Постоянно такое случается. Бедные долбанные тупицы.
- Мы должны что-то сделать. С ней все будет в порядке? Может, стоит свозить ее к ветеринару.
Хукер подошел поближе и выглянул наружу.
- Наверно, все в порядке. Опа. Нет, не в порядке. - Хукер отодвинул штору. - Пища для хищников.
- Ты шутишь! Как ужасно.
- Пищевая цепочка. Совершенно естественно.
- Я не привыкла находиться так далеко от земли, - сообщила я. – На самом деле я не люблю быть так высоко.
Александра Барнаби, мастерица преуменьшения.
Хукер отхлебнул кофе.
- Вчера вечером тебе было на это наплевать. Прошлой ночью ты любила все. Ты пыталась добраться до меня и раздеть.
- Не было такого!
- Ладно, невезуха мне. Ты не пыталась. Вообще-то я вызвался добровольно, но ты уже вырубилась.
Я, осторожно ступая, вползла в кухню и налила себе кружку кофе.
- Что это ты так крадешься? – поинтересовался Хукер.
- Здесь жутко страшно. Люди не предназначены для жизни на такой высоте. Я чувствую… неуверенность.
- Если бы Господь не предназначил людям жизнь на высоте, он не выдумал бы железобетон.
- Пьяница из меня никудышный. У меня язык будто к небу присосался.
- Продолжай вещать такие грязные штучки, и я возбужусь.
- Если ты возбудишься, я уйду.
- Помогло бы, если бы на тебе не было этого платьица. - Взгляд его переместился к моей макушке. - Хотя твоей прически хватило большинству мужиков, чтобы тут же охрометь. Конечно, исключая меня. Но большинству мужиков точно.
Я расслышала звуки хлопающих крыльев и шум драки, донесшихся с патио.
- Это чайка? – спросила я.
Хукер отодвинул в сторону штору и выглянул в окно.
- Не совсем.
Раздались сердитые птичьи крики, и Хукер отпрянул и задернул занавеску.
- Драка за пищу, - пояснил он.
Кухню от столовой отделяла барная стойка. У стойки торчали четыре высоких стула. На дальнем конце стояла фотография в серебряной рамочке. На фото была изображена яхта.
- Это и есть твоя посудина? – поинтересовалась я, придвигая к себе снимок, чтобы получше разглядеть.