Кэтлин поспешно отвернулась, не желая, чтобы он видел выступившие у нее на глазах слезы.
Этот инцидент положил конец их любовной близости, и Рид, хотя и продолжал спать с женой в одной постели, больше к ней не прикасался. Кэтлин пыталась убедить себя, что это не имеет никакого значения, так как им все равно пора уже было приостановить свои любовные ласки. Однако ей было больно видеть, что по мере того, как увеличивался ее живот, Рид все больше и больше от нее отдалялся.
Если, проснувшись среди ночи, он чувствовал, что она прижалась к нему, то сразу же снимал с себя ее руку или ногу и поворачивался к ней спиной.
Салли, во всю пользуясь сложившейся ситуацией, день ото дня становилась все более невыносимой, и Рид, которому словно доставляло какое-то извращенное удовольствие мучить Кэтлин, вновь стал уделять блондинке особое внимание.
Кэтлин казалось, что никогда еще она не была такой несчастной.
— Все так отвратительно, что хуже и некуда! — простонала она как-то, не выдержав.
Высказанная вслух жалоба словно послужила толчком. На следующее же утро в Чимере появился Доминик Ю, что еще больше склонило чашу весов не в ее пользу.
— О Господи! — охнула она и медленно опустилась в кресло, когда Изабел, мгновенно сорвавшись с места, кинулась ему в объятия.
Хорошо еще, что Рид в этот момент находился на плантации, так как внезапное появление Доминика, несомненно, привело бы его в ярость. Усадив гостя в гостиной, женщины поведали ему о событиях последних месяцев, после чего Доминик рассказал им, что произошло за это время на Гранд-Тере и в Новом Орлеане, где его и застало письмо поверенного Кейт, побудившее его, помимо прочих причин, отправиться в Саванну.
— Я приехал бы раньше, — он бросил взгляд, полный любви, на Изабел, — но сразу же после вашего отплытия мы получили известие из Нового Орлеана, что губернатор Клэборн арестовал Пьера. Жан тут же отправился в город договариваться о его освобождении, но Клэборн наотрез отказался выпустить Пьера под залог, и только в прошлом месяце он вышел на свободу.
— Клэборн держал его в тюрьме четыре месяца, прежде чем отпустить? — изумленно воскликнула Кэтлин.
Доминик ухмыльнулся:
— Не совсем так, petite[22]. Нам на помощь пришел добрый доктор Чарльз, брат Элеоноры. Чарльз заявил, что у Пьера холера, и подкупил испуганного тюремщика, чтобы тот закрыл глаза, пока он помогал Пьеру бежать.
— Так, значит, болезнь была лишь уловкой, — подала голос Изабел, — и с Пьером все в порядке?
— Нет. — Доминик покачал головой. — У Пьера нет холеры, но он очень болен. По словам Чарльза, Пьер скоро поправится, но холод, сырость и отвратительная пища на протяжении столь долгого времени вызвали у Пьера ужасный кашель, от которого он никак не может избавиться. Он слаб, как новорожденный котенок. Франсуаза ухаживает за ним сейчас в Новом Орлеане.