— Какие могут быть вопросы, Игорек? Только зря ты к себе настолько плотно Валентину привязываешь! Совсем не обязательно снимать хату, чтобы трахать ее. Губочкина и в номер к тебе явится. За бабки эта шлюха где угодно ноги раздвинет.
Жаров поднял указательный палец правой руки вверх:
— Мансур! Мы, по-моему, договорились. Дела с Валентиной — это мои дела. И я буду делать то, что считаю нужным. Можешь об этом и Расулу доложить.
— Ну зачем же? Расула такая мелочь не интересует!
— Вот и тебя она должна интересовать только тогда, когда это будет нужно мне. Ты все понял?
— Все, шеф.
— Работай, сержант. До связи.
— До связи, командир.
Мансур проводил старшего лейтенанта, плюнув ему вслед и проговорив:
— Шакал паршивый!
Но тут же, что-то крикнув жене, вывел из гаража белую «девятку». Спустя десять минут он уже вел автомобиль в станицу, предварительно сообщив Расулу о скором прибытии в кафе.
Жаров, выйдя из дома заместителя, направился в часть, где царила суета. Прибывший взвод устраивался в палатке. Командир роты, увидев подчиненного, спросил:
— Почему личный состав оставлен на сержантов? Или ты, Жаров, не считаешь нужным лично руководить размещением подразделения?
— Но комбат разрешил отдых!
Фирсов покачал головой:
— Удивляюсь я тебе, Жаров. Ты, взводный, значит, на отдых, а бойцы пусть сами по себе. Ну, ладно, устал ты невозможно, переживаешь гибель солдата, что, кстати, никак не отражается на твоем холеном лице, но где заместитель командира взвода, сержант Мансуров? Мне напомнить, что по контракту я свободно могу перевести его на казарменное положение?
— Не надо ничего напоминать, Сергей Александрович! И вообще, ваше отношение к себе считаю предвзятым. Ведь вы же прекрасно видите, что я, позавтракав, вновь прибыл во взвод! Заместителя можете перевести куда угодно, а вот насчет моего лица и того, переживаю ли я гибель солдата или нет, ваши реплики унижают мое достоинство! Так что попрошу впредь оставить этот тон. Не устраиваю вас как взводный, ради бога, напишу рапорт о переводе в другое подразделение. Но подписывать его у комбата придется вам, Сергей Александрович!
Майор взглянул на старшего лейтенанта, кратко приказал:
— Иди к личному составу!
Но Жаров не спешил:
— Так мне писать рапорт о переводе?
— Это твое право! Поступай как знаешь, держать не буду!
Ротный, резко повернувшись, пошел вдоль палаток, оставив Жарова ехидно улыбаться.
Сбоку раздался голос заместителя командира батальона по воспитательной работе, майора Индюкова:
— Чему лыбишься, Игоряша? Опять с Фирсовым схлестнулся? Напрасно. Себе хуже сделаешь.