— В общем-то я сидел и никого не трогал.
Мэгги улыбнулась:
— Да, Шон бывает задирист, когда выпьет. Но на него нельзя обижаться. Раньше он был хорошим рыбаком, пока банк не потребовал выплатить ссуду на лодку. Теперь ему приходится перебиваться случайными заработками и латать то, что осталось после крушения. — Мэгги вздохнула. — Не думайте о нем плохо.
Я ничего плохого и не говорил, но не стал спорить. Мэгги взглянула на часы:
— Мне пора. Бабушка будет волноваться. Я всего лишь заскочила на секунду, и лучше мне исчезнуть, пока не появился сержант Фрейзер.
Она явно ждала вопроса. Мне и самому было любопытно.
— А что между вами произошло?
— Да, была одна история, — поморщилась Мэгги. — Пару лет назад добропорядочного сержанта уличили в домогательствах к подозреваемой в пьяном виде. Обвинения сняли, и его чудом не понизили в звании. «Льюис газетт» пронюхала об этой истории и опубликовала. — Мэгги пожала плечами, неуклюже изображая беспечность. — Это была моя первая крупная статья. Сами понимаете, я у Фрейзера в черном списке.
С печальной и одновременной гордой улыбкой она вернулась к Гутри и Кинроссу. Я покинул бар и направился в номер. Ничего не ел после омлета, что приготовила Грейс, но больше устал, чем проголодался. Слава Богу, Броуди пока не зашел. Уоллес имеет полное право держать информацию об убийстве втайне от бывшего следователя, однако мне будет неудобно отмалчиваться после оказанной им помощи.
Весь разбитый, я поднимался по лестнице. Поездка оказалась катастрофой от начала и до конца, но я утешал себя мыслью, что скоро все наладится. Завтра прибудет следственная команда, и дело наберет полные обороты. А потом и меня отпустят домой, и все останется позади.
Не стоило принимать это как само собой разумеющееся. Потому что той ночью на Руну обрушился ураган.
Ураган достиг острова после полуночи. Позже мне стало известно, что у побережья Исландии столкнулись два фронта, и их битва перемещалась из Арктики на север Атлантического океана. Такого буйства стихии Гебридские острова не знали пятьдесят лет. Шквалистые порывы ветра срывали крыши, направляясь к основной части страны.
Я находился в номере. Не мог заснуть от перевозбуждения и усталости. Дженни не позвонила и по-прежнему не брала трубку ни мобильного, ни домашнего. На нее это не похоже. Меня начинала одолевать гложущая тревога, не случилось ли чего. Снаружи завывал ветер, неистово дребезжали оконные рамы, и плечо болело, несмотря на принятые таблетки. Засыпая, я ощущал, будто падаю в ущелье, и от страха просыпался.