Бен встал, прикрыл глаза ладонью от солнца.
— Ветер меняется на южный, — сообщил он. — Хороший будет день для рыбалки. Я могу позвонить Окто, узнаю, здесь ли он. И мы с ним и еще кое с кем из ребят можем махнуть на пикник на Огненный остров. Хочешь?
Пандора допила чай, поднялась, обвила руками шею Бена.
— Это было бы просто замечательно, — ответила она.
— Тогда я пойду готовить катер, Пандора. А ты собери сумку-холодильник с пивом. И не забудь взять нож поострее. Если повезет, мы поймаем желтохвоста или дельфина. — Он заметил, как Пандора вдруг побледнела. — Да не того дельфина, глупышка, а рыбу-дельфина. Никто с острова никогда бы себе не позволил тронуть настоящего дельфина.
Пандора улыбнулась.
— Может, мы увидим хотя бы одного, а?
— В это время их здесь маловато. Они приходят обычно в марте, спускаются с севера, чтобы избежать холодных вод и ветров. Но, кто знает, нам может и повезти.
Пандора заторопилась в дом. Какое-то мгновение она ощущала себя как бы меж нескольких миров. Между тусклым, мрачным, опасным миром Нормана и миром, существовавшим на этом острове, напоминающем рай. При этом давал о себе знать еще более тайный, насыщенный ужасами и страхами, весь в пурпурных адских тенях мир Маркуса. А где-то поблизости присутствовал еще и мир Ричарда.
В Библии было одно место, которое неизменно заставляло Пандору плакать, особенно если она вспоминала в этот момент о Ричарде. Наизусть это место она не помнила, потому как и саму Библию ни разу не открывала с момента ухода из монастыря, где воспитывалась. Зато прекрасно помнила, как опечалился Господь, когда царь Давид сообщил ему о предательстве друга: «Да, мой близкий друг, — сказал, кажется, Господь, — кому я верил, с кем делил хлеб, выступил против меня». Как же много лет она потеряла! И вот только теперь получила возможность снять повязки с нескольких своих ран и открыть их лечебным прикосновениям морского воздуха и солнца. Может быть, когда-нибудь придет время и она совсем оправится от своих многочисленных ран. Мрачные мысли наконец совсем оставили Пандору, и она стала торопливо набирать из морозильника лед для походной сумки-холодильника.
Катер Бена имел четырнадцать футов в длину от кормы до носа. Выкрашен он был в белый цвет с легким голубоватым оттенком. В крошечной кабинке располагались два сиденья, еще два находились сзади, встроенные в корму. Сделан был катер из стекловолокна, и, как утверждал Бен, потопить его практически невозможно.
Пандора напомнила Бену, что в таких катерах она совсем не разбирается. В те годы, когда она являлась великосветской дамой и женой Маркуса, судьба все больше сводила ее с плавучими средствами того типа, больше похожими на моторизованные плавающие дворцы.